"Линда Лаел Миллер. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

который никогда раньше не видела, но вернулась слишком поздно.

1780 год

На горизонте кипел и бушевал шторм, словно гнусное варево в котле у
ведьмы, застилая пеленой вздыбившиеся волны и затмевая свет луны и звезд.
Дункан стоял на балконе своей комнаты, и буйный ветер трепал его волосы и
рвал расстегнутую рубашку. "Франческа", за которую он первым делом всегда
тревожился, стояла на якоре в двух милях дальше по берегу, в защищенной
бухте. Но на судно все равно нужно отправляться, и он не мог найти никаких
причин, оправдывающих его медлительность, если не считать странной
уверенности, отпечатавшейся в глубине его существа, как печать на мягком
воске, что вскоре его жизнь раз и навсегда переменится.
За его спиной, в тени, стояла Старуха. Если у нее и было какое-нибудь
другое имя, Дункан никогда его не слышал, хотя она была в каком-то смысле
его другом и он не один раз обращался к ней за советом. Слуги и прочие
обитатели острова боялись и почитали ее, веря, что она владеет тайнами
волшебства, чему Дункан про себя только усмехался.
- Зайдите в дом, мистер Дункан, - сказала Старуха. Хотя она говорила
тихо, он отчетливо слышал ее слова сквозь шум бури. За пределами террасы
земля, воздух и вода смешались в вихре урагана, в родовых муках извергающего
порывы ветра. - Снаружи опасно.
Все еще чувствуя беспокойство, Дункан не без сожаления подчинился
призыву Старухи, затворив за собой тяжелые ставни, а затем французские
двери.
Старуха стояла в своем странном, лишенном швов одеяния, сотканном из
материала, который Дункан не мог распознать, держа высоко в руке канделябр,
набрасывающий на них обоих тонкий, прорезанный тенями покров света.
- Она уже в пути, - сказала Старуха. - Она наконец-то приближается к
нам.
- Кто? - нетерпеливо спросил Дункан, забирая канделябр из крепкой
морщинистой руки и направляясь к двери комнаты. - Мать - Англия? Боюсь, она
будет нежеланным гостем. Не стоит заваривать чай и печь сладкий пирог.
Старуха схватила его за руку и остановила почти без усилий, хотя весила
не больше, чем птица, и ее седая голова едва доставала ему до груди.
- Нет, не солдаты с хлыстом для вашей спины и петлей для вашей шеи, -
сказала она твердо. - Женщина. Мир, из которого она явится, очень далеко от
нас, и все же... - Она вытянула свои старческие узловатые пальцы и схватила
пустоту. -...Ее можно коснуться рукой.
Дункан почувствовал, что по его спине побежали мурашки, словно капли
холодной морской воды, и ощутил странный, величественный и непонятный страх,
но он не был впечатлительным человеком и не имел запаса заклинаний,
чародейств и невидимых миров, до которых можно дотронуться рукой.
- Нелепые суеверия, - проворчал он. Затем, не слишком вежливо сунул
канделябр в руку Старухи и пробормотал - Вот. Бери и занимайся своими делами
и не приставай ко мне.
Старуха с дерзостью, на которую никогда бы не осмелился ни один из
людей, находящихся под его властью, впихнула изящный серебряный канделябр с
горящими свечами обратно в его руку. "И это не случайно", - подумал Дункан,
когда горячий воск закапал на его запястье.