"Линда Лаел Миллер. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

разразился бранью. Фиби отскочила, уверенная, что он убил бы ее, если бы это
было в его силах.
- Проклятье на твою черную душу, девка! - орал он. - Что за чертовщину
ты затеяла?!
Фиби плакала, хотя едва осознавала это. - Это не чертовщина, это
здравый смысл, - сказала она. - Ты можешь подхватить инфекцию, а твое
драгоценное виски единственный оказавшийся под рукой антисептик. - Она
помолчала, затем добавила дрожащим голосом: - Может быть, ты все равно
умрешь, но теперь у тебя, по крайней мере, есть шанс выздороветь.
- Убирайся, - прошипел Биллингтон сквозь стиснутые зубы, - пока я не
встал, не нашел вилы и не проткнул тебя ими себе на потеху!
Фиби выбежала из кузницы и вернулась в "Корону и лилию", где мистрисс
Белл ждала ее, чтобы прочистить ей мозги лекцией о том, что бывает, когда
где-то шляешься и приходишь без заказанных яиц, но девушка безропотно
перенесла это испытание.
Фиби отсутствовала уже больше десяти дней, когда до Дункана окольными
путями дошло известие, что она объявилась в Куинстауне поселении на самом
северном острове, удерживаемом англичанами, и прислуживает в таверне Салли
Белл. Осведомитель почтительно советовал поскорее забрать девушку, пока ее
добрые намерения не привели их всех на виселицу, поскольку всем известно,
что Бог дал ей разума меньше, чем ручке от кастрюли. Испытывая дикую ярость
и в то же самое время безумное облегчение оттого, что эта ужасная женщина
все еще жива и по-прежнему лезет не в свое дело, Дункан смял письмо, и
поднес его к пламени свечи, стоявшей на столе. Когда послание сгорело, он
долго смотрел на пепел, как будто мог снова зажечь его силой взгляда.
- В чем дело? - осведомился Алекс, которого переместили вниз, в
гостиную, где он мог любоваться видом из окна. Физически он поправлялся, но
его глаза были потухшими, и Дункана очень тревожило состояние его рассудка,
хотя он тщательно скрывал от друга свои опасения. - Судя по твоему взгляду,
эта депеша прислана самим дьяволом.
Дункан усилием воли подавил в себе бешенство. Он никогда не поднимал
руку на женщин, детей, собак и лошадей, но если бы в этот момент Фиби Тарлоу
попала ему в руки, он придушил бы ее с улыбкой на лице и с песней в сердце.
- Я должен отправиться в, Куинстаун, - объявил он. - Немедленно.
Алекс, и так бледный, совсем посерел. - В Куинстаун?! Боже мой, Дункан,
почему бы тебе сразу не поплыть в Лондон и не предать себя в руки суда?
Результат будет точно таким же тебя повесят, а затем твою голову наденут на
пику! Дункан встал из-за стола.
- У меня нет выбора, - объяснил он. - Там Фиби.
Алекс мрачно выругался и сказал: - Если эта женщина шпионка проклятых
англичан, то она рассказала им про Райский остров, и скоро все мы окажемся в
петле!
- Они бы уже прибыли сюда, если бы она им что-нибудь сказала, -
возразил Дункан. Его инстинкт, от которого часто зависела его жизнь и жизнь
его людей, подсказывал ему, что Фиби так же предана делу повстанцев, как сам
генерал Вашингтон. Но, к сожалению, она была импульсивной натурой, а ее
изрядная храбрость не подкреплялась умением оставаться в живых, и она с
легкостью могла довериться не тому, кому надо. - Не волнуйся, друг мой. Я
присмотрю за Фиби.
К тому времени как начался отлив чуть позже десяти вечера, Дункан с