"Линда Лаел Миллер. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

- Убирайся, - пробормотал он. - Больше ты не услышишь от меня ни слова.
Она смотрела ему в лицо, и Дункан видел в ее глазах сожаление и
невыносимое страдание. Он был тронут, но не пошевелился и не произнес ни
звука. Они не давали друг другу никаких обещаний, но Симона доставляла ему
удовольствие и сладкое, обжигающее забытье, без которого он, наверное, не
мог бы жить.
Симона попыталась что-то сказать, но оборвала себя. Всхлипнув, она
повернулась и выбежала из комнаты.
Дункан запер за ней дверь, допил бренди, налил еще бокал и снял одежду.
Вода в ванне была уже чуть теплой, но он с удовольствием погрузился в нее.
Хотя он чудовищно устал, но не решался закрыть глаза, чтобы не увидеть, как
падают его люди, как Алекс истекает кровью на палубе захваченной "Индийской
королевы". Алекс молчал, но Дункан, хорошо знавший его, слышал вопли боли,
которые сдерживал его друг, и ему самому хотелось кричать.
Наконец Дункан допил бокал до дна, вымылся, вытерся полотенцем и за это
время еще трижды наливал бренди из графина. Надевая свежую одежду, он был
уже слегка пьян, но чувствовал скорее благодарность за такое бесчувственное
состояние, чем сожаление. Его отец был прав, размышлял Дункан, сидя на краю
кровати и натягивая ботфорты. Если такое место, как ад, существует, то
Дункан Рурк рано или поздно попадет туда.
Когда Дункан шел по коридору в заднюю часть дома, в тихую комнату, где
лежал Алекс, любому случайному наблюдателю показалось бы, что с ним не
происходит ничего особенного. Он сам, однако, знал, что плохо держится на
ногах и, если бы сейчас пришлось сражаться, ему бы запросто перерезали
глотку. Он остановился у двери комнаты, жалея, что не может молиться. Но,
увы, он был отступником и бунтовщиком, и, хотя не утратил веры окончательно,
его нельзя было назвать добрым христианином. Дункан не стал ни о чем молить,
потому что был уверен, что на небесах его не услышат.
Когда он переступил порог и вместо старухи-служанки увидел в комнате
Фиби, его удивлению не было границ. Сидя возле кровати, она держала Алекса
за мертвенно-серую руку и смотрела на него, прикусив губу.
- Вы ничего не говорили мне! - произнесла она еле слышным голосом.
Дункан тихо закрыл дверь и встал с противоположной стороны кровати,
глядя на застывшее лицо Алекса. Он не мог заставить себя признаться, что
забыл про бой, забыл про погибших людей, про своего лучшего друга, когда
стоял на огороде, глядя на нее... желая ее.
- Есть много вещей, которых вам знать не нужно, - ответил он, едва
взглянув на нее. По правде говоря, он боялся, что иначе подпадет под ее
очарование и снова забудется.
- Он умрет? - спросила Фиби прерывающимся голосом, выражающим весь
ужас, который испытывал, но не мог показать Дункан.
- Вероятно, - ответил Дункан.
- Почему вы не послали за врачом?
Он наконец встретился с ней взглядом. Ее глаза странным образом
притягивали его, так солнечное тепло находит зерна, скрытые в земле, и
вынуждает их прорастать и подниматься навстречу свету.
- Мы находимся на острове, - напомнил он хмуро. - От материка нас
отделяют многие мили. И даже если бы это было не так, я бы никогда не
позволил коновалам, именующим себя врачами, дотронуться своими грязными
руками до моего друга.