"Линда Лаел Миллер. Флибустьер " - читать интересную книгу автора

мраке бури. Он был пробным камнем, единственный человек, в существовании
которого она была уверена так же, как в своем собственном.
Мечтая о том, чтобы, подобно героине романа, пробраться на корабль
Дункана и принять участие в приключениях, Фиби медленно поднималась по
лестнице. Ей не хватит ума, чтобы выполнить такое, подумала она. Дункан
наверняка обнаружит ее, прячущуюся за бочонком или под его койкой, и либо
вышвырнет за борт, либо запрет на гауптвахте.
Она шла, как привидение, по едва освещенному коридору второго этажа и,
внимательно исследовав свой разум и сердце, поразилась, не найдя в них ни
следа паники. Конечно, она порядком испугалась, когда впервые осознала, что
случайно оказалась в другом времени с такой легкостью, как будто
восемнадцатый век был одним залом в каком-то огромном, беспорядочном музее,
а двадцатый другим. Но теперь, когда прошел день, и она привыкла к этому
времени, у нее появилось чувство, что все так и должно быть. Точно так, как
предсказывала Старуха, другой мир, мир Сиэтла, мир коттеджей, мир Джеффри
уже казался нереальным.
В камине в ее комнате едва горел огонь, скорее ради света, чем тепла,
поскольку ночь была почти жаркой. Фиби сняла платье. Старуха говорила ей,
что оно нашлось в сундуке, много лет назад добытом с потерпевшего крушение
корабля и осмотрелась. Главными предметами мебели в комнате были: кровать,
позолоченное сооружение с пологом, уместное в будуаре Марии-Антуанетты, а
также изящный письменный стол и канапе, обитое вышитым бархатом. На полу
лежали персидские ковры, шторы были затканы изысканным узором. Обстановку
дополняли красивый лакированный шкаф и бюро.
- Наверно, мне это понравится, - сказала Фиби своему отражению в
зеркале над бюро. - Собственно, уже понравилось.
В дверь тихо постучали, и в комнату вошла Старуха, неся кувшин с
горячей водой и полотенце.
- Это платье не годится для хозяйки такого большого дома, - заметила
темнокожая фея-крестная. - Правда, у мистера Дункана водятся денежки. Он
позаботится, чтобы у тебя были наряды, подходящие для жены и матери его
детей...
Щеки Фиби залила краска. Она только-только смирилась с фактом, что
оказалась здесь, в 1780 году. Это было достижение, которым она могла
гордиться, пройти через такое испытание, не лишившись разума. Однако она
была еще не совсем готова стать женой, Дункана Рурка или кого другого, а тем
более матерью. Даже если ее муж окажется красивым пиратом (или патриотом), а
у детей будут темные волосы и глаза цвета индиго.
- Я не жена, - сказала она. - И не мать. Я просто странница, которую
принимают за шпионку или пиратскую любовницу.
Старуха благодушно улыбнулась: - Да, ты пока не жена и не мать. Но ты
будешь и той, и другой. Хотя не могу тебе сказать, что случится раньше, что
позже.

ГЛАВА 4

Похоже, жаловаться на судьбу или противиться ей было бессмысленно Фиби
уже пришла к заключению, что эта новая жизнь, навязанная ей насильно, более
интересна, хотя и более опасна, чем та, которую она оставила позади.
Затем Старуха отвела ее в прачечную, занимавшую большое заплесневелое