"Линда Лаел Миллер. Рыцари " - читать интересную книгу автора

Глориане, довольно нагло. - Вам уже двадцать лет - далеко не молоденькая
девушка по всем канонам. И я не ожидал найти вас такой... очаровательной.
Его заявление было довольно прямолинейным, но в то же время он назвал
ее "очаровательной". Глориана была и польщена, и уязвлена одновременно.
- Как вы добры, - съязвила она. Глориана всегда была дерзкой и никак не
могла побороть себя. - Заявили, что на меня все - таки можно смотреть, я
имею в виду.
Дэйн нахмурил свои светлые брови. Он поднялся со скамьи, но не сделал и
шагу в сторону Глорианы, которая сидела, съежившись в холодной ванне.
- Вы кажетесь мне также довольно дерзкой, - продолжил он хладнокровно,
будто оценивая норовистую лошадь. - Не сомневаюсь, Гарет позволял вам делать
все что заблагорассудится, пока меня не было здесь. Он всегда был слишком
мягок в обращении с женщинами, детьми и слугами.
Дэйн помолчал, и на его щеках заходили желваки.
- Надеюсь только, что я вернулся не слишком поздно, и сумею научить вас
вести себя перед Богом и мужчиной, - закончил он.
Затем, повернувшись на каблуках, Дэйн Сент-Грегори, пятый барон Кенбрук
и первый муж Глорианы Сент-Грегори, проследовал в спальню. Спустя мгновение
хлопнула дверь. Он ушел.
"Я его ненавижу", - подумала Глориана. Она медленно погрузилась под
воду с головой, но потом, без всякой надежды утонуть, все же поднялась на
ноги. Вечер, незаметно сменивший день, принес с собой легкую прохладу.
Глориана, дрожа, вымыла голову, ополоснулась в последний раз и наконец
выбралась из ванны. Потом насухо вытерлась куском грубой материи, заменявшей
ей полотенце. Сняв с розового куста висевшую там рубашку из плотного
некрашеного муслина, Глориана поспешила натянуть ее на себя через голову.
Затем она устроилась на скамье, где незадолго до этого сидел Дэйн, и
принялась расчесывать свои спутанные мокрые волосы, ругаясь про себя, когда
было особенно больно. Тут в саду, выйдя из комнаты Глорианы, появился
Эдвард, неся чистое нежно-голубое платье. Кинув его девушке, он склонился
над ней, опершись одной ногой на угол скамьи. Юноша подождал, пока Глориана
наденет платье.
- Пойдем в дом, Глориана, - сказал он, вынимая небольшой кинжальчик и
принимаясь чистить ногти его острием. - Тебе нужно высушить волосы у камина,
иначе ты можешь простудиться и серьезно заболеть.
Глориана не двинулась с места. Она была куда более крепкой, чем другие
люди, и болезни обходили ее стороной. Но, несмотря на всю свою физическую
силу и выносливость, Глориана была довольно чувствительной и потому едва
сдерживалась, чтобы не расплакаться от досады.
- Глори? - настойчиво спросил Эдвард.
- Я в порядке! - отрезала она, продолжая яростно расчесывать волосы и
избегая взгляда юноши. Она ни за что не хотела, чтобы Эдвард увидел ее
слезы. Он был ей добрым другом, но сейчас, когда гордость ее была уязвлена,
Глориане хотелось остаться одной.
Эдвард подошел поближе и присел перед ней на корточки, заглядывая в
лицо.
- Почему ты лжешь? - спросил он мягко и взял ее за руку, в которой
Глориана сжимала гребень. - Наслушалась сплетен слуг? Клянусь Господом
Богом, я прикажу высечь любого из них, кто посмеет произнести хоть одно
слово, которое может причинить тебе боль.