"Уильям Миллер. Мартин Лютер Кинг (Жизнь, страдания и величие) " - читать интересную книгу автора

первый его день была равна примерно 80 процентам. Однако затем бойкот не
просто продолжался, он становился все более массовым. В течение года его
эффективность поддерживалась в целом на уровне 95 процентов. Но еще более
удивительным, писал позднее Роуэн, оказался тот факт, что "негритянские
священники... сумели совершить невероятное: они оторвали темнокожих
хулиганов от азартных игр и прочих сомнительных увеселений и затащили их в
церкви. Здесь они принялись распевать псалмы, жертвовали деньги, кричали
"Аминь!" и роняли скупые слезы, расчувствовавшись под влиянием особо
эмоциональных речей". Чернокожая община сплотилась в единое целое, обрела
общность интересов и целей. Совершенно заурядными стали случаи, когда жена
какого-нибудь негритянского врача, остановив лакированный "кадиллак",
предлагала группе темнокожих служанок воспользоваться услугами ее
транспортного средства. В первые недели бойкота некоторые белые тоже,
случалось, подвозили негров. Другие белые, наоборот, пытались всячески
воздействовать на своих черных слуг, чтобы они отказались от бойкота. Иногда
это им удавалось, но в целом негры держались стойко. Многие ходили пешком.
Таких были тысячи, и некоторые из них проходили по десять миль в день. И
хотя режим белой власти не сдавался, письма в местные газеты
свидетельствовали о том, что большинство читателей - пять к одному -
поддерживают бойкот. В одном из писем пожилая библиотекарь Джулиетт Морган
сравнила тактику негров с той, что использовалась Махатмой Ганди в Индии.
Это письмо, опубликованное в "Монтгомери эдветизер" - газете местных
сторонников сегрегации, вызвало особый интерес участников бойкота. Это было
первое упоминание о Ганди с начала акции.
Переговоры делегации МАУ, возглавлявшейся Мартином Лютером Кингом, с
официальными лицами, которые представляли как муниципальные власти, так и
автобусную компанию, начались 8 декабря и продолжались две недели. Затем они
прекратились вообще, поскольку оказались совершенно бесполезными. Сначала
поведение и высказывания белых представлялись вполне разумными, что и дало
доктору Кингу основания полагать, будто с помощью переговоров можно что-то
решить. Однако вскоре стало ясно, что власти используют переговоры для
оттяжки времени. Джек Креншоу, юрисконсульт автобусной компании,
принадлежавшей, кстати, северянам, казался самым непримиримым в составе
делегации властей. Возможно, он просто был самым откровенным. Во время бесед
без протокола, последовавших после начальной серии переговоров, городской
уполномоченный Фрэнк А. Парке заявил: "Я не вижу причин, мешающих нам
принять предложение насчет сидячих мест. Мы могли бы согласовать его с
нашими законами о сегрегации". Креншоу возразил ему, что в этом случае
нельзя будет обойтись без изменения самих законов, и добавил: "Если мы
примем это требование негров, они начнут похвалятся своей победой, а вот
этого допустить нельзя".
На последней встрече, организованной мэром и его комитетом 19 декабря,
доктор Кинг заявил энергичный протест против присутствия на переговорах
Лютера Инголлса, секретаря Совета белых граждан Монтгомери. Но через месяц
сам мэр города У. А. Гейл объявил о своем вступлении в Совет белых граждан,
а 22 января он возглавил силовое подавление движения протеста.
Белые стали распускать слухи, что Кинг, Эйбернети и другие руководители
чернокожих прикарманивают деньги, собранные МАУ, что Кинг уже купил себе
новый "кадиллак" и многоместный "бьюик". Представители белых распространяли
эти россказни среди негритянских священников. Они попытались внушить каждому