"Уолтер Миллер мл. Дартселлер" - читать интересную книгу автора

что не сделает ничего такого. Он не мог объяснить это даже себе самому, но
когда он думал о том, как он, отделавшись от Д'Уччии, будет шататься в
поисках другой, лучшей работы, его пронизывал страх. Его заработка хватало,
чтобы снимать меблированную комнату на четвертом этаже и кое-как
прокормиться. Но главное - у него была возможность находиться рядом с этими
обломками искусства, которые он, если говорить честно, любил. Он называл
это "театр", не имея в виду ни место, ни бизнес, ни название рода
искусства. Его театр был состоянием их души и сердца. Жадэ Ферн и Иан Фириа
принадлежали к тем людям, которые отождествляли себя с театром. Мела тоже,
пока не связалась со Смитфилдом. Лишь немногие были так привязаны к театру,
прочие ушли уже давно. Но эти все еще были здесь, и даже после того, как
театр был проглочен машиной технологического прогресса, они остались с ним.
И некоторые из них, вроде Жадэ Ферн, Фирии, да и Мелы приспособились и
наживались на агонизирующем проституированием театре, приобретая заодно
язву и нечистую совесть. И все же они олицетворяли собою театр и, поскольку
все они еще были здесь, здесь же был и он, Торнье, мыл пол, по которому они
ходили, и чувствовал себя хоть как-то причастным к театру. Но теперь и
этому пришел конец, и он снова почувствовал прежнюю горечь, острую, почти
болезненную.
"Если бы я только мог дать один, последний спектакль, - подумал он. -
Еще одна, последняя роль..."
Но эта мысль опять сводилась все к тем же фантастическим планам мести
всем подряд и к несбыточным мечтам. Бессмысленно. Никакого шанса у него не
будет. Он стиснул зубы и поехал на склад Смитфилда.
Войдя, Торнье увидел, что кладовщик уже приготовил упакованную в ящик
куклу-манекен. Вдвоем они оттащили ящик, похожий на гроб, вниз к машине.
- Пока грузить нельзя, - прошепелявил кладовщик, мусоля окурок сигары.
- Эта кукла не новая, нужно будет подписать одну бумагу.
- Какую еще бумагу?
- Об ответственности за скрытые дефекты. Если кукла сломается на
сцене, то Смитфилд не несет никакой ответственности. Так всегда делается
при прокате кукол, уже бывших в употреблении.
- Почему же в таком случае не прислали новую?
- Потому что эту модель больше не выпускают. Если вас устраивает,
берите эту и подписывайте обязательство.
- А если я не подпишу?
- Нет подписи - нет куклы.
- Понятно, - Торнье задумался. Очевидно кладовщик принял его за
кого-то из постановочной группы. Его подпись абсолютно ничего не значила.
Но было уже довольно поздно, и к тому же Жадэ ждала его. Он взял бланк.
- Минутку, - сказал кладовщик. - Сначала взгляните, за что
расписываетесь.
Он взял черные кусачки и разрезал металлические ленты, опоясывающие
ящик.
- Кукла недавно из ремонта, - продолжал он, - заменили соленоид и
кое-что подновили. Собственно, все детали на месте. Несколько подпорчен
верх и нет одного пальца на ноге. Да вы сами можете посмотреть. - Ломиком
он открыл верх ящика и подошел к распределительному щиту. - У нас здесь нет
настоящего "маэстро", - объяснил он, - только контрольный передатчик и
несколько катушек с лентами. Но для проверки сойдет.