"Генри Миллер. Нью-Йорк и обратно (джазовая легенда) " - читать интересную книгу автора

лупит по ударным железными щетками - они похожи на обычные щетки, только
изрядно ощипанные. У музыки нет направления: она просто выдавливается наружу
подобно зубной пасте. Даже ноты не требуются. Лишь тюбик и металлическая
щетка.
Как я уже говорил, нынче довольно промозгло. Именно сегодня капитану
взбрело в голову заставить команду надраивать оснастку. И вот уже матросы
снуют повсюду с ведрами и мокрыми тряпками. Как же, приказ капитана. Сам-то,
подлец, сидит на кормовой палубе, беседует со светскими дамами из первого
класса и поглядывает в свой театральный бинокль. На руках - теплые белые
перчатки. А матросы, бедолаги, выплясывают хорнпайп[английский матросский
танец.] от холода. Их голые ладони похожи на вареные бифштексы. Зато судно
становится все белоснежнее и белоснежнее. К чему это? Кому это нужно?
Произвести впечатление? На кого? По-моему, оснастка и прежде сияла чистотой.
Куда уж, черт побери, чище? Или мы ожидаем с визитом какого-нибудь важного
альбатроса? А может, это часть суровой морской дисциплины, что делает из
новобранцев закаленных мужчин, дабы те не дрочили друг друга по трюмам? Не
исключено. Но сколько здесь тоски и тщеты! Думаю, корень зла в том, что
заняться-то нечем. А когда нет настоящей работы, приходится мыть,
выскабливать, драить палубу добела и еще белее. На сем лживом, гнилом
основании зиждется оплот порядочности и трезвости. Сделаем судно
белоснежным! Плевать, что завтра оно снова запачкается. Чистый корабль -
хорошо плавающий корабль. Океанская логика!
Один занятный чудик на борту - оперный певец из Армении, что делит со
мной каюту. Каждое утро он осведомляется по-французски: "Какой сегодня день?
" И если я говорю: "Вторник", он отзывается: "Хорошо. Значит, завтра
воскресенье". Еще каждое утро он интересуется, опять же по-французски,
сколько дней осталось до конца путешествия. И если я отвечаю: "Пять", он
кивает: "Хорошо. Значит, завтра будем на месте". Оставаясь в одиночестве, он
распаковывает и запаковывает свои чемоданы, перекладывая их содержимое из
одного саквояжа в другой. Затем проверяет ключи, открывая и закрывая каждый
замочек по очереди. Затем готовится побриться. Когда ни посмотри, он вечно
готовится побриться. Видишь ли, у армян борода отрастает очень быстро.
Любому встречному-поперечному мой сосед задает один и тот же вопрос: "Vous
parlez francais, Madame ou Monsieur?" [Говорите ли вы по-французски, мадам
или мосье? (искаж. фр.)] Даже к матросу-голландцу пристал: "Vous parlez
francais, Monsieur?" Поверишь ли, ему действительно интересно. Соль шутки в
том, что сам-то горе-полиглот ни слова не петрит по-французски, зато обожает
слушать, как изъясняются другие. Вскоре мы все научились этой фразе: "Vous
parlez francais, Monsieur?" Да ладно, "фее ф порятке", как выражаются
голландцы. На завтрак нынче селедка маатьес. На обед - фрикадельки. Никакого
вина. Никакого шампанского. Вообще без крепких напитков. Только пиво
"Хайнекен", самый светлый и пенистый сорт. Напоминает прокисшие взбитые
сливки.
Как бы там ни было, мачты судна уже отмыты, плевательницы прочищены, на
столиках постелены свежие коричневые скатерти. Вечером смотрим "Проживем эту
ночь!" с Лилиан Харвей. Честное слово, будь у меня выбор, я скорее пошел бы
на порнографию sans suite. "Vous parlez francais, Monsieur?"

Четверг, на борту "Виндама".
Все утро беседовал с герром Шпеком из Роттердама, он тоже плывет