"Артур Миллер. Фокус" - читать интересную книгу автора

однажды пошел в кино, чтобы проверить сможет ли забыть о них во время
фильма. - Я даже ходил в них в кинотеатр, - говорил он, - я все
перепробовал, но когда я одеваю их, я не могу забыть об этом. Понимаете,
прикасаюсь к веку и ничего под ним не чувствую. Это... это изводит меня.
- Ну что ж, - сказал окулист, пряча в кулаке крошечные чашечки и
опуская руку, - вы первый так реагируете.
- Я слышал о других, - сказал мистер Ньюмен. - Если даже миллионы
пользуются ими, то все равно попадаются люди, которые их не переносят.
- Как бы то ни было, носите очки на здоровье, - сказал окулист,
провожая его до двери.
- Спасибо, - сказал мистер Ньюмен и открыл дверь.
- Смотрите, - окулист уронил на пол одну из линз и засмеялся. - Прыгает
как теннисный шарик. - Он стоял, указывая на линзу, которая подпрыгнула и
мелко дрожала на полу, пока не замерла.


К счастью, в подземке он нашел свободное место. Сегодня он был бы не в
силах простоять всю дорогу до Куинз. Он так переволновался, что ему стало бы
плохо от запаха набившихся в вагон пассажиров, к которому он всегда был
особенно чувствителен. Даже сидя, он чувствовал слабость. Новехонькие очки
лежали у него в кармане, как маленькое живое существо. Как бы наперегонки с
мчащимся к его дому поездом, он продолжал размышлять над тем, как бы
обойтись без очков, но чем ближе к дому, тем очевиднее становилось, что без
них он вскоре не смог бы даже выйти на улицу. Чтобы отвлечься, он попытался
вернуть образ безликой женщины из своей мечты о счастье, но она исчезла
сразу же после появления, а чаще всего и наиболее отчетливо он смог
представить лишь зеркало над раковиной в ванной комнате.
Он вышел на своей станции и поднялся по лестнице на улицу, видя перед
собой только зеркало. Не заметив мистера Финкельштейна, который сидел перед
своим магазинчиком, наслаждаясь теплым вечерним воздухом, он перешел на свою
сторону улицы и свернул на дорожку пересекающую крошечную лужайку перед его
домом. Входная дверь была не заперта. Забыв снять шляпу, он прошел мимо
сидящей в гостиной, возле радиоприемника, матери и быстро поднялся по
лестнице, потому что хорошо знал эти ступени. Зайдя в ванную комнату, он
крикнул матери "добрый вечер" и включил свет. Пристроив шляпу на плоском
краю ванной, он вынул очки. Дужки с трудом поддались, и он осторожно открыл
их. Он надел очки и посмотрел в зеркало. Снова перед глазами вспыхнуло
ртутное пятно, расцвеченное красками его галстука. Он вгляделся в эту
серебряную массу. Потом мигнул и снова посмотрел. Справа он увидел раму
зеркала. Она стала видна очень отчетливо. Теперь прояснилась и левая
сторона. Вся рама зеркала стала удивительно отчетливой, до такой степени,
что он забыл, зачем пришел сюда и оглядел ванную комнату. Он как будто
вздохнул во всю грудь, как не дышал уже очень много лет. Щетинки зубной
щетки... как ясно они были видны! Плитка на полу, узоры на полотенцах... А
потом он вспомнил...
Он долго стоял и рассматривал себя, свой лоб, подбородок, нос.
Потребовалось немало времени для тщательного изучения частей лица, прежде
чем он смог увидеть себя целиком. Как будто пол ушел у него из-под ног.
Сильно забилось сердце, так, что голова покачивалась с ним в одном ритме.
Слюна собралась в горле, и он кашлянул. В зеркале его ванной комнаты,