"Алексей Миллер. Украинский вопрос в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIХ века) " - читать интересную книгу автора

провансальское движение во Франции", где, напротив, настойчиво эту аналогию
проводил. Все дело в том, что в этой статье он старался показать, что
регионалистские националистические движения постепенно получают во Франции
признание и добиваются удовлетворения своих требований, и ставил
воображаемое изменение французской политики в пример российским властям и
общественному мнению.(56)
Уже в конце жизни, в 1891 г. Драгоманов снова вернулся к этой теме в
своей знаменитой работе "Размышления чудака об украинском национальном
вопросе". Эта статья была написана по-украински и представляла собой
полемику с тем сортом малообразованных украинских националистов, которые, по
мнению Драгоманова, дискредитировали и дезориентировали движение
тенденциозностью и примитивизмом своих писаний. Четвертый раздел работы весь
посвящен сравнению русификаторской политики с политикой крупных европейских
государств. Вывод Драгоманова таков: "Русификация не является системой,
которая вытекает из национального духа великоруссов или из именно российской
государственной почвы. Она, по крайней мере в значительной своей части, есть
следствие определенной фазы общеевропейской государственной политики.
Особенным российским элементом в теперешней системе русификации можно
считать определенную брутальность, которая проявляется, например, в
возвращении униатов в православие или запрете украинской литературы. Но и
эта брутальность представляется российской особенностью только для нашего
XIX в., потому что в XVII-XVIII вв. отношение Людовика XIV к гугенотам или
англичан к шотландцам-горцам было еще более брутально. Даже теперь, если
сравнить отношение российского самодержавного, то есть архаичного,
правительства к униатам и украинцам с отношением конституционного
венгерского правительства к словакам, еще не известно, кому надо будет
отдать пальму первенства на этом конкурсе брутальности". (57) В литературе
XIX в. эта работа Драгоманова дает наиболее подробную разработку
сравнительного контекста для рассмотрения политики российских властей в
украинском вопросе.
Историки XX в. до недавних пор если не совершенно игнорировали это
сравнение, то, во всяком случае, не разрабатывали его всерьез.(58)
Объясняется это во многом тем, что знание "предстоящего прошедшего", то есть
хода событий после изучаемого ими периода, в очередной раз сузило оптику
исследователей: раз развитие пошло иначе, значит, аналогия с самого начала
не имеет смысла. Позволим себе не согласиться с таким подходом. Если
изначальная структура проблемы допускала такое сравнение - а для
современников, не знавших, как будут развиваться события, это не подлежало
сомнению, - то отбрасывать его было бы в высшей степени непродуктивно.
Потому что именно в рамках этого сравнения и нужно искать ответ на ключевой
для историка вопрос: почему реализовался тот, а не другой из теоретически
возможных вариантов. Именно сравнение неудачника с теми, кто смог более или
менее успешно решить сходные задачи, и позволит понять причины этой неудачи.

Библиография

34 Wallerstein E. Does India Exist? // Wallerstein E. Unthinking Social
Science. The Limits of Nineteenth-century Paradigmus. Cambridge. 1995. P.
131-134.
35 См.: Nunez H.M. Historical Research on Regional and Peripheral