"Мино Милани. Пульсирующий камень (сб. "Пульсирующий камень")" - читать интересную книгу автора

приставил к камню.
Секунды, которые последовали затем, тянулись мучительно медленно и
казались долгими часами.
- Ох... Ох...
Мы переглянулись. Все, стоявшие рядом со мной, выглядели одинаково -
бледные, растерянные, потрясенные, напуганные. В этот момент все остальное
на свете просто перестало существовать для нас. Забыты были и золото, и
банкноты, и взрывчатка, и Астрид с ее пистолетом, и тупамарос. Главным стало
нечто такое, что мы не способны были понять, что пугало нас, - что-то
могучее, грозившее уничтожить нас... Если, конечно, мы не бредим или этот
непогрешимый прибор не сошел с ума.
Исчезло ощущение времени. Мы стояли и слушали колдовской шепот,
смотрели на это едва заметное для глаз мерцание капсулы.
Эванс опять переместил микрофон, и снова наступила тишина. Но как
только микрофон направляли к камню, он неизменно посылал нам свое слабое
дыхание. И капсула пульсировала. Финкль, сжимая пальцы, прошептал:
- Там где-то бьется сердце.
От абсурдности подобных слов у него даже перехватило дыхание. Он
испуганно посмотрел на нас, словно опасаясь, что мы накричим на него или
рассмеемся прямо в лицо.
Но мы не могли сделать ни то, ни другое. Единственное, на что мы были
способны, это повторить то же самое:
- Да, там бьется чье-то сердце.
Чье-то сердце.
Есть ли тут какая-то логика, некая вероятность? Есть ли, наконец, пусть
очень далекая, но возможность принять все это за действительность? И все
время, пока я, с трудом оторвав взгляд от прибора, в полном душевном
смятении смотрел на камень, в голове моей рождались самые разные мысли, и я
не мог управлять ими, они вспыхивали и гасли, словно светлячки. Сердце. Чье?
Животного? Неважно.
"Какое-то ископаемое? - подумал я. - А что такое ископаемое, если не
материя, которая когда-то была живой, а теперь замкнута в футляр из камня?
Но у ископаемых нет пульсирующего сердца - оно у них такое же недвижное,
как и сам камень, в котором оно замуровано. Так ведь? Конечно, так. Но
тогда..."
- Ох... Ох...
В таком случае, что же там бьется? Могу я представить себе живое
ископаемое? Нет. Нет, я вообще отказывался вообразить что-либо, что могло
пережить тысячелетия. Я, может быть, чаще других встречал всяческие чудеса
и, наверное, мог бы сказать, что не верю в будущее как во что-то, что еще
только должно начаться. Но этот феномен переходил все границы. Все пределы.
Оторвав взгляд от камня, я посмотрел на прибор, который слабо и
неумолимо пульсировал.
- Хватит ломать голову, - сказал я, сделав глубокий вздох. - Тут
может быть только одно из двух - либо прибор испорчен, либо в этом камне,
верим мы в это или нет, заключено пульсирующее сердце.
Все взглянули на меня с таким видом, как будто я оскорбил их. Наверное,
они ненавидели меня в этот момент. Но сдались, как сдался и я. Эванс сказал:
- Тогда надо выяснить, что же именно... - Он посмотрел на меня. - Вы
же не станете утверждать, будто в этом камне находится живой человек?