"Мино Милани. Рожденные в пламени (сб. "Пульсирующий камень") [B]" - читать интересную книгу автора

сущности, забывать иногда бывает столь же полезно, сколь и помнить. Столь
же, если не больше. И каждый хороший журналист должен уметь забывать. Мне
почти удалось отвлечься, я решил было заняться статьей о негритянских гетто
в северных штатах, как вдруг...
...как вдруг он пришел ко мне. Это было дождливым вечером, когда осень
уже превращалась в холодную промозглую зиму, а я сидел дома и читал хорошую
историческую книгу. В дверь позвонили -- динь, динь, и в ответ в моей голове
тотчас затрезвонили колокольчики тревоги, причем так сильно что я встал и
прошлепал в коридор. Я открыл дверь, и сердце едва не выпрыгнуло у меня из
груди. На площадке стоял молодой человек. Я почти не расслышал, что он
сказал.
-- Господин Купер? -- повторил он.
-- Ах, да... Это я.
-- Я вас не побеспокою?
-- Нисколько. Чем могу быть полезен, господин...
--- Моррисон, -- ответил он и как-то странно, устало улыбнулся. Черные
глаза его блестели: -- Френсис Моррисон.
-- Конечно, господин Моррисон, входите. -- И я, посторонившись,
пропустил его в квартиру. Он вошел легким, уверенным шагом полного сил
человека. Я разглядывал его, и колокольчики тревоги постепенно умолкали.
Волнение улеглось. Итак, я подошел к завершению истории. Я отлично понимал,
кто был этот юноша.
-- Садитесь, пожалуйста, господин Моррисон, -- я указал ему на кресло,
-- и скажите мне...
-- Чем вы можете быть полезны? -- закончил он мой вопрос. Усмехнулся и
пожал плечами: -- Ничем особенно... Но... Я прочел ваше объявление в
похоронном разделе "Дейли Монитор"... Знаете, то...
-- По поводу Прискотта и Де Вито, -- прервал я его. На этот раз глаза
его вспыхнули. Он опустился в кресло. Широкоплечий, с крепкой, по-юношески
тонкой шеей. Я заметил, что пальцы его нервно постукивали по подлокотникам
кресла.
-- Да... Именно по поводу Прискотта и Де Вито.
-- Так в чем дело?
Он долго смотрел на меня, не зная, говорить или не говорить. Я
прекрасно понимал, о чем он думает, -- он спрашивал себя, откуда мне
известны эти имена. Тогда я сказал:
-- Но вы же не знакомы ни с тем, ни с другим, господин Моррисон. Эти
двое умерли в сорок пятом. А сейчас на дворе семидесятый год. В сорок пятом
вас еще на свете не было, мне кажется... Вам, должно быть, лет двадцать --
двадцать два...
Он слегка покраснел, пожал плечами.
-- Да, это верно... Де Вито был моим дядей, -- тихо ответил он, -- и
дома... я часто слышал разговоры о нем и о Марке Прискотте... Он был его
другом. Да, конечно, меня еще на свете не было, когда они погибли на войне,
но это ваше объявление, знаете... Может быть, вы были знакомы с ними,
подумал я, -- он попытался улыбнуться, -- и вот пришел к вам узнать
что-нибудь. О Прискотте, например.
-- Прискотт умер, -- сообщил я.
Он стиснул кулаки.
-- Умер? -- воскликнул он и едва не вскочил от волнения.