"Кальман Миксат. Странный брак" - читать интересную книгу автора

потом подсаживайся-ка, доктор, к столу и сразимся в вист.
- Я не пью, не пью, - отказывался доктор. - При моей тучности токайское
вредно. К черту твое токайское. От него меня хватит удар. Лучше прикажи
подать мне кислого вина с сельтерской водой. Что же касается твоего
предложения сразиться в вист, не возражаю. Правда, мне нужно еще заехать к
одному пациенту, на хутор Рикканто, - там заболел старый пастух. У бедняги
рак языка.
- Говорят, бог наказал его за то, что он дал ложную присягу в
комитетском управлении, - заметил старик Ижипь.
- Глупость и суеверие, - отозвался доктор. - Ну да ладно, я заеду к
нему на обратном пути.
Они взглянули, как идет игра, затем сами сели за карты - игра велась
уже за двумя столиками - и сражались вплоть до ужина, когда гости стали
расходиться по домам. На ужин остались только студенты, священник, доктор,
управляющий и отставной майор Борхи, старый "камерад" Дери. Барышни Сир-маи
пообещали вернуться после ужина; долго упрашивали остаться старика Ижипь, но
он сказал, что тоже придет после ужина, на этот раз с дочерьми.
За ужином доктор снова пришел в хорошее расположение духа. Священник
был рассеян и явно избегал взгляда доктора. Маришка сидела рядом с Бутлером
и принимала живое участие в разговоре, иногда даже стреляла хлебными
шариками в Медве, который рассказывал о курьезах из врачебной практики.
- Доктор - это настоящий козел отпущения. Его бьют за все. Если он
скажет, что у больного нет ничего серьезного, на него сердятся, называют
бездушным псом; если болезнь покажется ему опасной, на него опять обижаются,
упрекают, что он пугает больного и тем самым усугубляет болезнь. Если
больной выздоравливает, говорят, что он поправился бы и без помощи доктора;
если же не поправляется, значит, доктор "залечил" больного. Эхе-хе, дрянная
эта профессия! Тут уж не рассчитывай на благодарность.
- Зато на том свете, дядя Медве, вам за все воздастся, - утешала его
юная баронесса. - Там вам зачтется, от скольких страданий избавили вы людей.
- Зачтется? Ах, ну конечно! Ведь оттуда, как учит ваша вера, и посылают
на землю все страдания. А зачем посылают? Может быть, ради нас, докторов?
Что-то я этого не слыхивал! Впрочем, все это болтовня! Кто знает, в самом ли
деле существует "тот свет".
- Я верю в него, - ответила Маришка, бросив взгляд на окно, в котором
виднелся усеянный звездами синий небосвод.
Поп отложил вилку и нож.
- А я убежден в том, что загробный мир существует! - воскликнул он
патетически. - Можно ли представить себе, что душа, то есть нечто
возвышенное и неосязаемое, не способна отделиться от тела, что она должна
бесследно исчезнуть, как пар над остывшей кастрюлей. Возможно ли, что после
земного бытия, где один человек - хороший и добрый - несчастен, беден и до
гробовой доски обречен на нищету; другой же - дурной, порочный - купается в
изобилии, и жизнь улыбается ему всеми своими радостями, - возможно ли,
повторяю я, чтоб не было высшего суда, а после земной жизни - иного мира,
где все эти люди сравнялись бы, где каждому было бы воздано богом по
заслугам. Господь не мог, не стал бы создавать свое творение так уродливо,
без всякой логики.
- О святой пастырь! - рассмеялся доктор. - Логика - совсем другое дело.
При чем здесь логика? Попы не должны взывать к логике. Логика - это бог