"Максим Михайлов. Стреляешь в брата - убиваешь себя " - читать интересную книгу автора

какое-то подобие гордости собой за обладание таким вожделенным для
окружающих чудом.
Сейчас, как и обычно, большая часть мужской компании украдкой нет-нет
да поглядывала на особенно увлеченно отплясывающую Светку, а женская
пребывала в глухом недовольстве, постоянно одергивая своих пялящихся куда не
надо кавалеров. Совершенно не поддались магнетическому влиянию ритмично
двигающихся ягодиц и бедер лишь две особи мужского пола, находящиеся в
комнате. Алик, глубоко затягиваясь дымом тлеющего в руке косяка, казалось,
не обращал внимания ни на что на свете, глядя пустым взором куда-то вглубь
самого себя. А Мишка давно уже изучивший Светку, как облупленную, и
доподлинно знавший, что на большее чем просто посмотреть рассчитывать все
равно нечего, что-то увлеченно рассказывал "афганцу", тот впрочем, его как
будто не слушал. Подобное поведение для подвыпившей Светки видимо было
сродни тяжкому оскорблению, Андрей засек несколько горящих праведным
негодованием взглядов, брошенных ею на эту парочку, но в тот момент такая
реакция подруги его не насторожила, а даже как будто позабавила. По
молодости студент Андрюха плохо себе представлял, на что может толкнуть
подобное отношение оскорбленную в лучших чувствах женщину, и насколько ее
действия будут отличаться от тех, что может предсказать прямолинейная
мужская логика.
Вскоре бухающие по барабанным перепонкам басы сменились спокойной нежно
льющейся в прокуренную комнату мелодией.
- Белый танец, господа гусары! - пьяным голосом проорал кто-то. - Дамы
приглашают кавалеров!
Андрей шагнул было к Светке, ничуть не сомневаясь в ее выборе, но она
ловко увернулась и, решительно сжав губы, шагнула на балкон.
- Разрешите Вас пригласить?
Алик, казалось, был захвачен врасплох, он растеряно, будто ища совета,
что же теперь делать, оглянулся по сторонам, потом отрицательно мотнул
головой:
- Извините, я не танцую...
Стоящий рядом с ним Мишка откровенно заржал.
- Что значит не танцую? Ведь дама просит...
Светка требовательно протянула руку, и Альберт чуть помявшись,
неуверенно вложил в нее свою, после чего и сам не заметил, как оказался в
самом центре расчищенного для танцев пятачка, а к его груди плотно прижалась
упругая девичья грудь. Танцевал "афганец" отвратительно, двигался скованно,
неумело, но особого мастерства от него и не требовалось, Светка старалась за
двоих. Алик буквально плыл в дурмане ее духов, якобы случайных, а на деле
точно рассчитанных прикосновений ее тела, тонул в широко открытых глазах,
млел от легкого касания волос. Андрей стоял как оплеванный, усиленно делая
вид, что ему все равно и происходящее ни в коей мере его не касается.
Получалось плохо, со всех сторон он ловил направленные на него сочувственные
взгляды, и от этого на душе становилось еще гадостнее. Казалось, что песня
не кончится никогда, и медленный танец будет продолжаться вечно. В груди
Андрея волной поднималась требующая немедленного выхода обида, он просто не
знал, что делать, но чувствовал, что что-то предпринять обязательно должен,
иначе эта нарастающая волна плеснет через край, затапливая мозг, и уже сама
будет диктовать ему дальнейшее поведение. К чему это может привести, Андрей
даже боялся представить. Он уже еле сдерживался, борясь с искушением подойти