"Максим Михайлов. Стреляешь в брата - убиваешь себя " - читать интересную книгу автора

язык, что заставило уязвленную в лучших чувствах Светку вновь броситься в
атаку.
- Послушай, Алик, а как ты считаешь, где женщины красивее у нас или в
Афганистане?
При этом Светка нарочито простодушно замахала щедро накрашенными
ленинградской тушью ресницами и состроила такую умильную гримаску, что
вариант ответа мог быть только один. Альберт страдальчески закатил глаза к
потолку, но все же, собравшись с духом произнес, стараясь не замечать
ухищрений навязчивой соседки:
- Мне лично больше нравятся мусульманки...
У Светки буквально отвисла челюсть от неожиданности и единственным, что
пришло на ум, было абсолютно глупое и смертельно обиженное:
- Почему?
- Потому что они всегда ведут себя очень скромно, не заговаривают
первыми с мужчинами и не имеют привычки докучать им назойливыми вопросами, -
отрубил Алик, окончательно отворачиваясь от возмущенно вспыхнувшей Светки.
- Что съела? - злорадно шепнул девчонке на ухо Андрей. - Поделом тебе,
нечего к чужим мужикам приставать.
Светка лишь возмущенно фыркнула, презрительно оттопырив нижнюю губу.
Вечер катился по накатанной колее, портвейн лился рекой, компания уже
не пыталась пить в едином ритме и разбилась на мелкие группки по интересам,
ведя в каждом кружке свой собственный разговор, причем голоса, по мере
выпитого становились все громче, а темы все развязнее. Где-то по темным
углам уже откровенно обжимались особо темпераментные парочки. Те же, кто еще
сохранял видимость приличия, не всегда попадая в ритм, извивались в танце на
свободном пятачке у окна. Громогласно ухали мощные колонки, били по ушам
специально выделенные басовые частоты, мигала самодельная цветомузыка,
превращая все происходящее в какой-то нереальный калейдоскоп. С балкона плыл
сладковатый аромат анаши, "афганец" с Мишкой раскуривали на двоих косяк.
Остальные поглядывали на них с плохо скрытой завистью, вот так вот спокойно
на глазах у кучи свидетелей курить какой-никакой, а все же вполне реальный
наркотик, бесстрашно нарываясь на неприятности с уголовным кодексом, пороху
хватало не у всех.
Андрей бестолково топтался напротив сладострастно изгибавшейся Светки.
Танцы никогда не были его сильной стороной, скорее уж наоборот, могли
числиться в разряде его недостатков, с малолетства обделенный музыкальным
слухом и чувством ритма, он частенько вызывал своими потугами танцевать смех
окружающих. От того танцев не любил, вел себя закрепощено и подчеркнуто
сдержанно, с невероятно задумчивым и независимым видом попеременно
покачиваясь с одной ноги на другую, мол, не очень-то и хотелось, но вот
вытащили танцевать, теперь приходится в отмазку что-то изображать. Светка
напротив, двигалась пластично, как кошка, выглядела при этом невероятно
влекуще и сексапильно, раскрасневшаяся с припухшими от возбуждения губами,
сама это знала, потому никогда не упускала возможности показать себя перед
сокурсниками. Андрей первое время бурчал на нее за это, не на шутку обижался
и устраивал сцены ревности, Светка дулась и обещала вести себя сдержаннее,
но хватало ее не надолго, в конце концов, Андрей махнул на это рукой
"горбатого могила исправит". А потом как-то незаметно привык и масленые
мужские взгляды, оглаживающие точеную фигурку разошедшейся на очередной
дискотеке подруги, перестали будить его ревность, а даже наоборот вызывали