"Вацлав Михальский. Для радости нужны двое ("Весна в Карфагене" #3) " - читать интересную книгу автора

пирса Северной бухты.
Враг был спокоен - Северная бухта Севастополя, с ее глубиной в
тридцать-сорок метров, считалась непреодолимой преградой. Случилось так, что
все немецкие корабли и даже сторожевые катера накануне были выведены в
открытое море, чтобы не помешать возможной перегруппировке сил противника.
Часовые на пирсе, борясь с дремотой, поглядывали поверх затянутой
туманом бухты в сторону Мекензиевых гор, откуда, хоть и приглушенные, но
все-таки доносились звуки ожесточенного боя и даже иногда виднелись сквозь
туман едва заметные глазу всполохи огня.
Как это бывает перед самым рассветом, туман лег еще плотней, прижался к
воде, казалось, из последних сил, понимая, словно живое существо, что еще
немного, и его разрежут на куски и поглотят лучи восходящего солнца, пока
еще пробивавшегося далеко на востоке лишь слабым пятнышком, правда, все
расширяющимся с каждой минутой и розовеющим на глазах.
Прошли еще метров сто пятьдесят, наиболее зоркие из бойцов стали
различать зыбкие контуры пакгаузов.
- К атаке приготовиться! - шепотом скомандовал Батя, и его слабый
голос, как костяшки домино, упал и налево и направо - от одного человека к
другому.
В это время на пирсе раздались мерные клацающие удары кованых сапог -
караул заступал на смену.
- Zwo, drei, vier!*
______________
* Почему zwo, а не zwei? Возможно, это застывшая форма, вроде нашего:
"Ать! Два! Три!".

- Links!*
______________
* Левой!

- Стой!
- Пост сдал!
- Пост принял! - звучала отрывистая немецкая речь.
- Vorwдrts marsch!
- Zwo, drei, vier!
- Zwo, drei, vier!
- Vorwдrts marsch! - И кованые сапоги вражеских солдат четко ударили
вслед за разводящим.
До пирса оставалось метров двадцать, бойцы уже различали в туманном
молоке фигуры немцев, а те были настолько увлечены разводом караула, что
ничего другого не видели и не слышали.
- О-гонь! - приподнимаясь в гробу на одно колено, громогласно
скомандовал Батя.
Шквал ураганного огня накрыл весь пирс Северной бухты. Немцы настолько
опешили, что не оказали десанту практически никакого сопротивления: многие
из них были убиты на месте, многие ранены. Быстро заняв пирс, бойцы
штурмового батальона ворвались кто в караульное помещение, где вскакивала
спросонья третья смена, а кто в казарму, стоявшую за пакгаузами, у самого
выхода в город. Здесь, в порту, дело было решено вместе с первыми лучами
большого солнца.