"Сергей Михалков. Илья Головин " - читать интересную книгу автора

Степан Петрович. ...каждый раз по-новому.
Головин. Вот именно! По-новому! Просто и гениально! Только ты меня не
перебивай, пожалуйста. Слушай и не перебивай!.. И вдруг... Не головой, а
сердцем своим понял я самое главное! Понимаешь, Степа, что значит в моем
возрасте сердцем понять самое главное? Понял я, что не в том дело, как
солнце всходит и заходит, а в том, что в тюрьме моей темно! Темно в той
башне, в которую я сам себя затворил, окружив себя разными залишаевыми, и
откуда хотел своим талантом мир удивить, пуская свои блестящие фейерверки.
Солнце! Миллионы лет оно на востоке восходит, на западе закатывается, и
каждый раз по-новому, каждый раз, освещая новый день; но восходит,
восходит-то оно не для того, чтобы кого-нибудь удивить, а для того, чтобы
согревать пен то, что к нему тянется, давать жизнь всему тому, что живет,
хочет жить и имеет право на эту жизнь...

Пауза.

Рассказывал мне как-то один знакомый: в дни ленинградской блокады
голодные, измученные ленинградцы после непосильной работы собирались в
нетопленном вале филармонии для того, чтобы услышать музыку Чайковского... В
городе рвались немецкие снаряды, объявляли воздушную тревогу, сирены выли, а
люди сидели в зале и наслаждались искусством. Люди, чья жизнь в эти дни была
уже подвигом... Какие же мысли и чувства, какие идеи должна нести в себе эта
музыка, способная в такое время утолить духовную жажду таких людей? Неужели
их мог бы привлечь и согреть, вселить в них веру в победу пусть даже
блестящий, но пустой и холодный фейерверк? Нет, нет, и тысячу раз нет! Надо,
надо уметь видеть вокруг себя все то новое, ради чего мы приветствуем восход
солнца, зачинающего наш новый день, все то новое, что я не сумел увидеть в
мыслях, чувствах и делах нового человека нашего! Вот что я понял, Степа! И,
может быть, сама моя мысль не нова, но для того, чтобы не головой, а сердцем
понять ее, со мной должно было случиться то, что случилось...
Степан Петрович. Ну, и что же ты решил?
Головин. Я снял чехол со своего рояля.
Степан Петрович (после паузы). Написал уже?
Головин. Написал.
Степан Петрович. Что?
Головин. Фортепианный концерт.
Степан Петрович. Ну и как?
Головин (ходит по комнате). Не знаю... не знаю... Не спрашивай, Степа!
Ничего я не знаю! Ах, несовершенная эта штука, жизнь... Только начнешь
что-нибудь делать - глядишь, уже полвека прожил. Оглянешься назад... Боже ты
мой, сколько ошибок наворочено, как мало в жизни сделано! Посмотришь
вперед - времени в обрез, ни ошибок всех не выправишь, ни путного ничего уже
не совершишь.
Степан Петрович. Ты на такую философию не имеешь права.

Входит Головина.

Головина (приветливо). Оказывается, у нас гости? Здравствуйте, дорогой
Степан Петрович!
Степан Петрович. Добрый вечер!