"Сергей Владимирович Михалков. Постоялец (Игра воображения в двух частях, девяти сценах)" - читать интересную книгу автора

обязательно должен быть папенькиным сынком и принадлежать к так называемой
"золотой молодежи", если у меня есть магнитофон с зарубежными музыкальными
записями? И почему, наконец, я должен по воле автора пьесы в пьяном виде
садиться за руль автомобиля? Если вы не можете придумать ничего лучшего для
подтверждения вашего авторского замысла, то почему бы мне не действовать в
пьесе согласно собственной логике?
Драматург. Собственной? Вы хотите, чтобы я таким образом пошел на
поводу у рожденных мной персонажей? Ну, знаете ли...
Гарольд. Но мы же видим, как вы мучаетесь над второй частью пьесы и
ничего не можете придумать для того, чтобы свести концы с концами.
Драматург (раздраженно). А куда вы торопитесь? Я могу отложить рукопись
и вернуться к ней через год, два... Словом, тогда, когда сочту это нужным.
Стеклобитов. Но вы успели познакомить с нами зрителя. Зритель не терпит
незаконченных спектаклей.
Драматург. Неверно.
Гарольд. Не понимаю, что неверно? Мы же проиграли первую часть пьесы?
Драматург. Проиграли. В моем воображении. Да, да! Я, не выходя из этой
комнаты, сам для себя разыграл начало спектакля. Никто, кроме меня, с вами
не общался. Это была, так сказать, проба.
Стеклобитов. В таком случае все мы являемся чем-то вроде
полуфабрикатов? Тогда, может быть, есть еще время внести некоторые
коррективы в наши характеры?
Драматург. Что вы имеете в виду? У вас есть конкретные предложения?
Гарольд. Что касается меня, то у меня есть просьба. Если позволите.
Драматург. Говорите, Гарольд!
Гарольд. Во-первых, измените мне, пожалуйста, имя. Почему-то, если я
должен быть отрицательным персонажем, то и имя у меня какое-то такое:
Гарольд... Ролик... Пусть я лучше буду Никитой или Данилой. Попроще!
Драматург. Подумаем.
Гарольд. И потом не делайте из меня студента Института иностранных
языков. Если я по возрасту должен быть призван в армию, то призовите меня...
в ракетные войска!
Драматург. Глупости ты говоришь! Как же я могу тебя призвать в ракетные
войска, если тебя должны судить! Ты же совершил преступление!
Гарольд. Ну, по ходу пьесы вы, может быть, еще и откажетесь от этого
варианта. А потом я мог бы до призыва совершить какой-нибудь менее серьезный
проступок.
Драматург. Может рухнуть вся моя концепция. Все вы, персонажи пьесы,
взаимосвязаны сквозным действием. Я должен выстроить сюжет так, чтобы он
отвечал моему замыслу.
Стеклобитов. Я вас понимаю. Но, может быть, все же не следует так уж
прямолинейно выписывать мой характер. Я появляюсь на сцене, и всем сразу же
ясно, кто я такой. В жизни ведь не всегда так. И потом я бы лично хотел,
чтобы вы разоблачили меня в комедийном плане. Я должен быть чисто
сатирическим образом.

На сцене высвечивается Архип Архипович. Он сидит на
стуле возле двери.

Овсянников (вмешиваясь в разговор). Что касается меня, то у меня