"Николай Григорьевич Михайловский. Таллинский дневник " - читать интересную книгу автора

налаживалась жизнь в Эстонии. Однако дух делового созидания не исчерпывал
жизни Эстонии тех лет. Она была сложнее. В нем был не только народный
энтузиазм, но и злоба поспешно отъезжающих за границу буржуа. Помню взрыв
нефтехранилища в гавани, пожар, охвативший все небо над гаванью, вой сирен
пожарных машин и звон колоколов, тревожный и беспорядочный. Нефть вспыхивала
и огненным шаром катилась к морю, где стояли корабли. Буксиры сновали,
торопясь вывести корабли из гавани. Говорили о диверсии, о попытках
профашистских элементов произвести путч. На другой день военный министр
генерал-майор Тынес Ротберг сказал журналистам, одолевавшим военное
министерство, что следствие по делу о пожаре будет произведено со всей
тщательностью и что нельзя исключать возможность организованной диверсии. А
еще через день министр сельского хозяйства повез нас, журналистов, в школу
домоводства.
В бывшей помещичьей усадьбе, принадлежавшей, как видно, какому-то
остзейскому барону, вычищенной и располированной до блеска, нас встретили
сухопарая, безупречно вежливая директриса и девочки в платьях с белоснежными
воротничками. Их учили здесь стирать и гладить, доить коров и разводить
цветы, выводить пятна на одежде и вышивать, кроить и стряпать. Не
удивительно, что наученные столь многому они сами являли собой образец
аккуратности и порядка. Казалось, что светится каждый волос на их скромно
прибранных головах. Директриса со спокойным достоинством представила нам
будущих матерей и хозяек, которые уже сейчас, едва выйдя из пеленок, твердо
усвоили, по каким правилам следует пеленать детей и как сводить семейный
дебет с кредитом. Мы посмотрели молочную ферму, где в стойлах стояли белые в
черное пятно, словно бы накрахмаленные, коровы, цветочные парники, в которых
неоновыми огнями светились цикламены, и, наконец, были приглашены оценить
кулинарные достоинства будущих хозяек.
Сидя за столом, уставленным блюдами национальной кухни, приготовленными
чистенькими и скромными девочками, слушая их мелодичный, певучий говор, не
хотелось думать о том, какое напряженное время переживает весь мир, а
хотелось верить в одно лишь благополучие и счастье, ожидающее этих детей.
Внесли пирог, украшенный взбитыми сливками, как кучевыми облаками.
Предупредительно вежливая директриса объяснила, что этот пирог - последняя
новинка, созданная на уроках кулинарии. Она плохо говорила по-русски, но
достоинства пирога были так явственны, что перевода не требовалось. Три
девочки выступили вперед и сделали книксен. Мы поняли, что они авторы
новинки. В заключение приема прекрасный хор, состоящий из серебряных
голосов, спел нам "Аве Мария" Шуберта. Музыка, кучевые облака пирога и
ощущение необыкновенной чистоплотности, не только внешней, но и
нравственной, растрогали нас. Вечером в гостинице "Золотой лев" я отстукивал
корреспонденцию в газету о постановке начального обучения в Эстонии.
Воздушно-безоблачный торт вплывает в мои воспоминания об этом тревожном
времени. Когда тонны стали начинялись взрывчаткой, когда уже стучали на
стыках рельсов вагоны с солдатами и пушками, когда в Европе уже шла война,
мы, группа корреспондентов, растроганно слушали музыку Шуберта.
Вскоре после этого в Ленинграде на Невском проспекте я встретил
старшего лейтенанта Николая Сергеевича Дебелова.
Дебелова было видно издали, он был крупным и выделялся из толпы
достоинством, с которым он умел носить морскую форму. Мне он всегда
напоминал старого русского морского офицера тем, как уверенно,