"Николай Григорьевич Михайловский. Этот долгий полярный день (Страницы из североморского дневника) " - читать интересную книгу автора

приходится вспомнить о шинели. Однако в полярный день, равно как и в
полярную ночь, не затихали бои.
Главная база Северного флота Полярный была центром боевой жизни. Отсюда
уходили корабли в море, и сюда возвращались моряки после долгих,
изнурительно трудных походов. И здесь же нашли приют мы - военные
корреспонденты центральных газет, ТАСС и радио. В ту далекую пору ареной
борьбы стали морские коммуникации. Здесь наши люди держали самый суровый
экзамен, проявляя все лучшие качества и в первую очередь храбрость и
решимость, волю к победе.
Обычно за короткими, лаконичными строчками сообщения Совинформбюро о
потоплении нашими моряками в Баренцевом море вражеского транспорта
скрывалась напряженная драматическая история поисков, атак, побед и
поражений. Иногда, казалось, и успех не так и велик - местного значения. Но
ведь именно из таких успехов и родилась впоследствии наша общая большая
победа.
Еще в Москве я прочитал очерк о североморских подводниках, и мне
особенно запомнилось имя Израиля Ильича Фисановича, одним из первых
прорвавшегося во вражеский порт Петсамо. Очерк был написан вдохновенно и
занимательно, так что, читая его, я представлял все перипетии умной и хитрой
борьбы с врагом.
Приехав на Север, я с нетерпением ждал встречи с Фисановичем, но он
долго не возвращался с моря, и в бригаде подводных лодок уже начались
волнения. Лишь один человек хранил железное спокойствие. Это был прямой
начальник Фисановича - командир дивизиона самых малых подводных лодок -
"малюток" - Николай Иванович Морозов, крепко сбитый пожилой человек,
по-юношески живой и темпераментный, любитель "потравить" - рассказать
какую-нибудь забавную историю и тут же посмеяться вместе с молодыми
моряками. Таких историй было у него в памяти сотни. И рассказывал он
артистически, трудно было отличить, где правда, а где вымысел. А история с
его рыжими усами стала ходячей легендой на флоте.
Поскольку у русских моряков существовала традиция носить усы и бороды,
Николай Иванович решил отпустить усы. Он дорожил своими густыми рыжеватыми
усами, сам осторожно их подстригал, не доверяя парикмахеру. Но однажды,
накануне выхода в море на "малютке" вместе с Фисановичем, он посмотрел в
зеркало и сказал:
- Сбрил бы их, да жалко так, за здорово живешь, с ними расставаться. А
вот если утопим с тобой парочку транспортов, так и быть, в честь победы
пожертвую своими усами.
- А что если утопим один транспорт? - спросил Фисанович.
- За один транспорт - один ус, - лихо подмигнул Николай Иванович.
Они ушли в поход и потопили один транспорт. Накануне возвращения в базу
Николай Иванович сел брить по уговору один ус, но, видя, что получилось
уродство, - тяжело вздохнул и пожертвовал вторым усом.
- А второй зачем же? - спросил Фисанович.
- Второй примите авансом. Неловко же старику с одним усом жить.
Эту веселую историю знали теперь все, от командующего и до официанток
кают-компании. И когда я встретил Николая Ивановича и напомнил ему о том
случае, он рассмеялся:
- Да, было такое дело...