"Николай Григорьевич Михайловский. Рассказы о советских флотоводцах " - читать интересную книгу автора

Вспомнив то утро, Быстров поежился, неприятное ощущение осталось у него
от промозглой сырости, мглы и снежных зарядов.
На войне нет скидки на погоду. Пришлось стрелять. Не в пример тому, что
было на учениях, - тут уже по-настоящему били из главного калибра по щитам с
яростью, азартом, какой рождается перед лицом опасности.
Вот только каковы результаты? Этого сразу не узнаешь, а сегодня на
разборе, возможно, сообщат. Не важно, будет ли сказано что-нибудь о нем,
Быстрове, - это дело последнее. А вот какую оценку получит весь экипаж? И
будет ли эскадренный миноносец оставаться флагманским кораблем Северного
флота.
Зазвенели звонки, и все вошли в зал, где привычно было видеть
празднично одетую толпу, а сегодня здесь было совсем другое - строгость,
ожидание чего-то важного...
Послышалась команда:
- Встать!
Из задней двери появились Душенов, гладко выбритый, молодцеватый, с ним
член Военного совета Байрачный и Сергей Степанович Говорков.
В легкой походке, стремительности Душенова было что-то очень молодое,
что никак не вязалось ни с его положением, ни с тем нарочито-суровым видом,
который он сейчас принял.
Выслушав рапорт, не глядя по сторонам, сосредоточенный и собранный, он
шел к сцене. Байрачный и Говорков едва за ним поспевали...
Все трое заняли места за длинным столом. Вынесли карту северного
морского театра. Душенов подошел к ней, держа в руках указку. Даже не
заглядывая в доклад, лежавший в раскрытой папке, он начал излагать силы
сторон, идею учений и как она шаг за шагом воплощалась в реальность. Все
говорилось по памяти, с протокольной точностью. Ничего сухого,
академического. Это был живой рассказ участника о виденном, который сразу
увлек слушателей, а отступления и размышления были еще интереснее, потому
что в них ощущалась наблюдательность, глубина ума и желание увидеть
завтрашний грозный день.
- Если грянет война, мы с вами можем оказаться в фокусе событий, на
самых важных внешних коммуникациях с Западом через Атлантику и на наших
внутренних морских путях с востока, из Тихого океана по Северному морскому
пути. Мы будем защищаться и наступать. Да, да, наступать, - сжав руку в
кулак, настойчиво повторил он, обращаясь в зал, - подобно тому, как это
сделал на учениях командир эскадренного миноносца капитан третьего ранга
Быстров.
Многие удивленно переглянулись. Они знали на флоте всех командиров не
только по фамилии, но и в лицо. А имя Быстрова слышали первый раз. "Откуда
он взялся?" - думали люди, сидевшие в рядах. Да и сам Быстров, вторично
услышав "командир корабля", немало смутился, даже порозовел.
Адъютант снимал одну карту, вешал другую, и в паузе, когда голос
Душенова смолкал, Быстрову было особенно радостно за человека, который с
первой встречи восхитил его представительным видом и орлиным полетом мысли.
- Силы "красной" стороны в целом заслуживают положительной оценки.
Особо считаю необходимым выделить действия экипажа эскадренного миноносца и
молодого командира корабля капитана третьего ранга Быстрова.
"Опять командира? Старпома!" - готов был напомнить Быстров. Но сам
комфлотом внес полную ясность: