"Петр Межирицкий. Читая маршала Жукова" - читать интересную книгу автора

Что ж, не пытали.
График арестов (и казней) продуман был и выполнялся до часов, до минут.
В уголовных делах Сталин опередил компьютер и пока остается непревзойден.
Предельно осторожно брали командующих округами.
Первым взяли Якира. И Уборевич был опасен, но Якир, отец солдатам,
непререкаемый авторитет, был любимцем РККА и командовал округом, который --
теоретически, конечно -- способен был разметать все на пути к Москве. Якира
брать следовало деликатно, его и переводить некуда было, его знали и любили
всюду. Тем не менее, объявлен был перевод Якира в Ленинград -- дабы
подвесить его до ареста: уже не командующий КОВО, уже не даст приказа идти
на Москву. Но и до Ленинграда допускать нельзя. Перевод мог вылиться в
демонстрацию любви и при прощании на старом месте, и по прибытии на новое.
Командующих округами брали вагонным методом, впервые опробованном на
Примакове. Тот, правда, выбил чекистов и с личной охраной забаррикадировался
в вагоне до получения гарантий от Ворошилова: ведь однажды Ворошилов уже
велел его освободить. Только вдуматься в то, как подло, умно и коварно все
готовилось... Примаков был подлинно живой легендой Гражданской войны. Он
даже среди командармов слыл героем. Его взяли самым первым и - отпустили под
ворошиловскую гарантию, чтобы всякий арестованный надеялся, что арест - не
конец, что нарком своей властью способен освободить его и даже вернуть на
пост... Какой подлый ход. И какой дальновидный. Конечно же, не
ворошиловский, а сталинский.
Но Якир гарантий не ждал и был взят в пути, кажется, в Брянске, сонным,
28 мая. Уборевича взяли 29-го, едва поезд вошел под дебаркадер Киевского
вокзала.
Вождь перевел дыхание. Одни командующие войсками без ремней и знаков
различия сидят в камерах-одиночках под охраной таких псов, каких нет и в
аду. Другие созваны на Военный Совет и от своих войск тоже оторваны. А в
Московском округе войсками командуют свои люди.
Высший Военный Совет собрался 1 июня.
Так, внезапно, армии оказался предоставлен шанс.
В том, как собрали Совет, видна величайшая растерянность. Заседание,
несмотря на исключительность его, проводилось в обычном месте, во 2-м доме
наркомата обороны, то есть на территории армии. Охрана на таких заседаниях в
зал не входит. Вождь оставался наедине с военными на протяжении нескольких
часов. Все упущенные шансы демократического смещения вождя свелись к
последнему и уже не демократическому. Армии в лице лучших делегатов,
командующих округами, начальников управлений Наркомата Обороны, начальников
академий дана была еще одна - самая распоследняя! - возможность осознать,
что ее уничтожение началось и ведется по принципу отбора лучших. Дана была
возможность выбрать между вождем и товарищами. Между изменником Родины,
осуществлявшим подрыв оборонной мощи страны, губителем народов, самозванцем,
величавшим себя их отцом, -- и честными слугами отечества, которых он так
умело отобрал для первого хода своей игры и которых, ради спасения своей
шкуры, подло обвинил в измене. Притом возможность выбора длилась не
мимолетно, но часами -- с докладом Ворошилова и лишь затем с появлением
Сталина, который рвал и метал и подходил ко многим участникам вплотную с
наглыми, вздорными репликами.
Раньше думай о Родине, а потом о себе. В ком не возопит этот
десятилетиями вбиваемый в советских людей лозунг при сопоставлении с