"Петр Межирицкий. Читая маршала Жукова" - читать интересную книгу автора

Почему?
Кратко эти причины уже перечислены, кроме одной, самой главной: Сталин
уже наработал культ и усилиями прессы, целиком подвластной партаппарату,
успел представить себя по крайней мере в одном качестве -- наследника
Ленина, верного и любимого его ученика. Культ Ленина стал главной задачей
прессы и радио. Именно с этой целью проведена была невероятно дорогостоящая
и так оправдавшая себя радиофикация страны, своими проводами проникшая с
ежедневной промывкой мозгов в самые глухие углы, куда вели хоть какие-то
дороги. "Все мы люди, управляемые по радио" -- горькая эта поговорка
известна людям моего поколения. Решающее значение имело создание областных и
районных радиокомитетов, работавших под бдительным оком партаппарата и
вещавших многократно в течение каждого божьего дня так, что имя Сталина
повторялось рядом с именем основателя государства Ленина в примитивных на
первый взгляд сочетаниях типа "... под знаменем Ленина-Сталина" или
"ленинско-сталинская практика", а затем, после опубликования ужимок его ума,
уже и "...ленинско-сталинская теория".
В этой связи понятно высказывание Бухарина, относящееся еще к 1928
году: "Это Чингиз-хан. Он всех нас передушит." Можно понять обреченность
противников Сталина перед лицом миллионной партии, самозабвенно
скандировавшей его имя, можно понять угнетенность не только политиков, но и
военных. Эта угнетенность усиливалась сознанием того, что царская охранка
была школой для трудных подростков по сравнению с новым р-р-революционным
институтом ВЧК, а революция после всех принесенных на ее алтарь жертв
банально завершается контрреволюцией, и они не находят точки опоры, чтобы
противостоять этому. Личный террор? А потом?
(Ах, как не надо было тогда думать о том, что потом...)
Апатия военных, помимо осознания Сталина как жуткого противника, помимо
традиционного для легитимных режимов (генсек изощрялся и преуспел в том,
чтобы представить режим своей власти волеизъявлением партийного большинства)
и нежелания армии вмешиваться в дела, не относящееся к обороне,
дополнительно объясняется тем, что военные устали от политической возни и
трескучих революционных фраз, от всего этого братства отрядов летучего
пролетарского гнева против ярма эксплуататоров. Они устали от крови
Гражданской войны и своего участия в ней. Можно лишь пытаться представить
муки совести Якира за его участие в расказачивании Дона. Не исключено, что
воспоминания об этом обессилили его, когда пришло время решений и
бездействие означало смерть. Быть может, думал он не столько о том, что
выполнял тогда свой революционный долг, сколько о том, чем обернулась
революция, и это лишало его воли к жизни. Жизнью его была революция и
построение идеального социализма, этому он посвятил жизнь и за это, сжав
зубы, шел через хаос Гражданской войны. Ибо насилие и ужас ее были безмерны.
Кто из военных первым повернул голову в сторону своей страны?
Якир. В коллективизацию он, единственный среди военных полный член ЦК,
обратился к Сталину с просьбой смягчить положение голодающих крестьян
Украины.
Надо помнить, что была коллективизация для Сталина. Он озлился.
Отказать не посмел, но посоветовал Якиру больше заниматься военными делами.
Поздно Якир спохватился. Поздно. Слишком было поздно. Повторяю еще и
еще, ибо основой России, нравственной и экономической, хоть и подорванной
революцией, но все еще живой, было крестьянство. Уничтожив его, Сталин