"Петр Межирицкий. Читая маршала Жукова" - читать интересную книгу автора

Ворошилова.
Вот бы выяснить, чьей волей понесло Склянского в такую даль... Зачем?
Умел он плавать? Кто был назначен в спутники? Кто потащил его купаться? Кто
утопил?
А ведь на эти вопросы еще можно ответить...
Склянский простился с жизнью 27 августа 1925 года. Спустя два месяца
без двух дней за ним последовал Фрунзе, Главвоенмор. Как он не хотел идти на
эту операцию{13}...
Путь креатуре Сталина расчищался грубо, заметно.
6 ноября 1925 года Ворошилов стал Главвоенмором после ожесточенного
торга. Умение торговаться всегда было сильной стороной Сталина. Прошел
кандидат, ничтожность которого устраивала обе стороны. (Генсек тогда еще не
был всесилен.)
Подарок. И факт. И какой!
Как армии было видеть это и терпеть?
(Втискиваю несовместимое по масштабу, но своевременное: 6 августа 1925
года убит своим адъютантом командир дислоцированного на Украине 2-го
кавкопуса Григорий Котовский, человек-легенда, Робин Гуд юга России,
соратник Якира по героическому походу Южной группы войск. Рука этого
храбреца была легка на подъем, а череда странных смертей в РККА начинается
именно его убийством. Из ревности. Не чудо, но крайне своевременное нечудо.
Неприручаемый был тип, со страстью к справедливости, не исключавшей и
персонального террора.)
Третьим чудом стал Феликс Дзержинский. Ну, не он сам, а смерть его,
очень своевременная. Этот человек был принципиален, потому опасен. И вдруг
умер, надо же случиться. 20 июля 1926 года. Под сей столп партии Сталину
было не подкопаться, разве убить. Конечно, он сделал бы и это, но
Дзержинский вдруг возьми да и умри сам. Чудо!
В книге Геллера и Раппопорта об обстоятельствах его смерти сказано
следующее: "Согласно объявленному диагнозу, он умер от разрыва сердца прямо
на заседании ЦК, в ходе которого дважды вступал в яростный спор с Каменевым
и Пятаковым. При знакомстве с текстами речей вызывает удивление
незначительность предмета дискуссии. Казалось бы, тяжело больному человеку
не было необходимости повторно брать слово по столь ординарному поводу.
Рассказывают, что Сталин намеренно подливал масла в огонь, чтобы затянуть
заседание. Наконец, Дзержинский рухнул на глазах боевых соратников..."
Вот подарок так подарок...
Мы никогда не узнаем подоплеки случайностей в списке, который радовал
генсека еще до начала массового террора. Список продлился гибелью в
авиакатастрофе еще одного друга справедливости -- комкора Яна Фабрициуса
(четыре ордена Красного Знамени за Гражданскую войну, но несколько
сдержаннее Котовского). Эта катастрофа летом 1929-го не была ли репетицией
катастрофы самолета с работниками Штаба РККА? А убийство из ревности
потенциального террориста Котовского не репетицией ли убийства Кирова было?
И сколько незамеченных устранений потенциальных мстителей на уровне ниже
Котовского предшествовало устранению Фрунзе?
Иной подумает: автор нагнетает события сенсационности ради. Это не так.
Ненависть к Сталину не заслоняет автору глаз, он вполне понимает, что
некоторые из происшедших событий были случайны. Но такое обилие случайностей
не случайно. Эта книга не что иное, как завещание старшего молодым коллегам,