"Густав Майринк. Зеленый лик " - читать интересную книгу автора

переплетом.
"Неужели я ошибся и это вовсе не гимн мерзкой слизи?" Он открыл первую
страницу и, просияв, прочитал:

"Библиотека Содома и Гоморры".
Сборник для старых холостяков
(юбилейное издание).


[Image003]


- Вот ведь как! Корешок сулит высокие материи про какие-нибудь
"принципы бытия в XX веке", снаружи нудное наукообразие, а внутри -
прельстительная правда: деньги или бабы, - с довольным видом пробормотал
любознательный господин и вдруг разразился громким смехом.
Тут один из упитанных коммерсантов нервно отскочил от аппарата (другой,
голландец, невозмутимо продолжал свое занятие) и начал что-то лопотать про
"феерицкие виды города", он спешил поскорее удалиться, силясь вернуть своему
млеющему от испытанного визуального наслаждения свиному рылу привычную мину
благородного негоцианта, неуклонно следующего строгим жизненным принципам.
Но в это самое время с ним сыграл непристойную шутку черт, великий мастер
искушать простаков, приняв вид досадной случайности, однако с несомненным
намерением не оставлять более добродетельную душу в неведении относительно
фривольной атмосферы, в которой она оказалась.
Слишком торопливо и размашисто влезая в пальто, коммерсант задел
рукавом и тем самым привел в движение маятник огромных стенных часов. В
результате на них распахнулась дверца с живописным изображением семейных
идиллий, но вместо ожидаемой кукушки показалась восковая голова, а затем
едва прикрытый торс женской персоны с немыслимо нахальными глазами, и под
аккомпанемент звона, возвещающего двенадцатый час, голова простуженным
голосом пропела:

Расстараемся
Да расстоляримся!
Вжих-вжих!
Тук-тук!
Не наскочит нож на сук.

"На сук, на сук, на сук", - заладили вдруг часы, переходя на хриплый
бас. То ли черт смилостивился, то ли волосок попал в механизм.
Не желая и далее быть игрушкой лукавой нечисти, сын морской державы
негодующе пискнул: "Сёрт знает сто такое!" - и рысцой пустился наутек.
Несмотря на то что иностранец имел представление о чистоте нравов
нордических племен, он все же не мог вразумительно объяснить себе чрезмерное
смятение почтенного господина, пока не пришел к неуверенному предположению,
что где-то уже встречался с ним - не исключено, что их представили друг
другу в каком-нибудь обществе. В памяти возникла мимолетная, а потому
смутная картина: пожилая дама с тонкими чертами печального лица и красивая,
совсем юная девушка; это укрепило иностранца в его предположении, но ни