"Густав Майринк. Зеленый лик " - читать интересную книгу автора

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Подстегиваемый невероятным и необъяснимым волнением, Хаубериссер несся
по улицам.
Сбавив шаг возле цирка, где выступала зулусская труппа Узибепю (Циттер
Арпад мог иметь в виду только ее), он было задумался: не посмотреть ли на
представление, но тут же отбросил эту мысль. Какое ему, в сущности, дело до
колдовских способностей негра! Не любопытство, возбуждаемое чудесами в
решете, будоражило и гнало его по улицам. Нечто неосязаемое и безвидное
висело в воздухе и въедалось в нервы - то же таинственное ядовитое дыхание,
которое временами, еще до приезда в Голландию, действовало на него с такой
удушающей силой, что он начинал думать о самоубийстве.
Что это за напасть и откуда она исходит на сей раз? Может быть, она
передалась ему как зараза от толпы еврейских беженцев, которых он видел
сегодня?
"Должно быть, тут сказывается влияние тех же непостижимых сил, что
гонят по свету религиозных фанатиков, а меня изгнали из моего отечества, -
подумал он, - только мотивы у нас разные".
Еще задолго до войны испытал он эту чудовищную душевную угнетенность,
но тогда муку можно было на время заглушить работой или развлечениями.
Сначала он видел корень зла в чемоданном настроении, в распущенности нервов,
в неправильном образе жизни; позднее, когда над Европой реяло кровавое знамя
войны, он задним числом истолковал свое состояние как предчувствие
катастрофы. Но почему теперь, уже после войны, это чувство возрастало изо
дня в день, доводя почти до отчаяния? И не только его - едва ли не каждый, с
кем он говорил об этом, испытывал нечто похожее.
Все они тоже тешили себя надеждой, что с окончанием войны мир воцарится
и в сердце человека. Но вышло совсем иначе.
А банальная мудрость тех пустозвонов, которые на все случаи жизни
заготовили нехитрое объяснение и душевные судороги человечества свели к
ощущению дискомфортности, - могла ли она разрешить загадку? Увы, причина
залегала глубже.
Призраки, необозримо огромные, бесформенные и все же узнаваемые по
страшным следам их разрушительного натиска; призраки, витающие над зелеными
столами на тайных сборищах бессердечных тщеславных старцев, пожрали миллионы
человеческих жертв, а потом притворились, будто уснули. Но вот опять из
бездны взметнул горгонью голову самый жуткий из фантомов, давно уже
призванный к охотничьему промыслу зловонными устами гниющей и тоже
призрачной культуры, и, появившись, он расхохотался в лицо человечеству,
объявляя ему, что оно только тем и занималось, что крутило пыточное колесо в
надежде завоевать свободу для грядущих поколений и до скончания времени
будет крутить вопреки всей своей науке и здравому смыслу.
В последние недели Хаубериссеру вроде бы удалось найти средство против
ипохондрии. Он склонялся к мысли начать жизнь анахорета, безучастного
наблюдателя в гуще города, который из мирового делового центра, где не место
страстям, вдруг превратился в мировой бедлам с разгулом безумных,
необузданных инстинктов.
И этот план удалось даже отчасти осуществить, но вот опять из-за
ничтожного повода одолела прежняя усталость, но теперь она стала еще