"Иоанн Феофилович Мейендорф. Введение в святоотеческое богословие " - читать интересную книгу автора

Безрассудны вовсе те, которые презирают устроение Божие и отрицают
спасение плоти, и отвергают ее возрождение, говоря, что она не участвует в
нетлении. Но если не спасется она, то значит и Господь не искупил нас своею
кровию и чаша Евхаристии не есть общение крови Его, и хлеб, нами
преломляемый, не есть общение тела Его. Ибо кровь может исходить только из
жил и плоти и прочего, что составляет сущность человека, которою истинно
сделалось Слово Божие и искупило нас своею кровью, как апостол говорит: "в
Нем мы имеем искупление кровью Его и прощение грехов" (Кол. 1:14). И так как
мы члены Его и питаемся Его творением, а творение Он доставляет нам,
повелевая всходить солнцу и падать дождю, как Ему угодно, то чашу от
сотворенного Он назвал своею кровью, от которой Он орошает нашу кровь, и
хлеб от творения исповедал своим телом, которым укрепляет наши тела.

(Там же, V, 2:2)

Иными словами Воплощение и восстановление лежат в основе нашего
совершения евхаристии, через которую человек в самом реальном, физическом
смысле делается причастником Божиим. Участие в евхаристии Ириней считает
неоспоримым доказательством неправоты гностиков, отрицательно относившихся к
телу и ко всему материальному вообще. Для них, приемлющих лишь духовное,
совершение евхаристии было пустой тратой времени. Для Иринея через
евхаристию не только человек, но и все творение воссоединяется со своим
Творцом и Спасителем. Из этого следует характерное для христианства уважение
к природе и ко всякой твари, а в особенности к человеческому телу. Творение
есть создание Божие: оно возвращается к Творцу, "причащается" Его жизни, а,
следовательно, не принадлежит нам, и мы не имеем права распоряжаться ничем
(включая и нашими телами) по нашим прихотям и произволу:

И как виноградное дерево, посаженное в землю, приносит плод в свое
время или пшеничное зерно, упавшее в землю и истлевшее, во многом числе
восстает через Дух Божий, все содержащий, а это потом по премудрости Божией
идет на пользу человека и принимая слово Божие становится Евхаристией,
которая есть тело и кровь Христова, так и питаемые от нее тела наши,
погребенные в земле и разложившиеся в ней, в свое время восстанут, так как
Слово Божие дарует им воскресение,... дабы мы, как будто имеющие жизнь от
самих себя, не надмевались и не превозносились против Бога,...но опытом
узнали, что по Его могуществу, а не по нашей природе имеем вечное
пребывание... и никогда не уклонялись от истинных понятий о существующем,
как оно есть, т.е. о Боге и человеке.

(Там же, V, 3:3)

Такую же евхаристическую символику, восходящую к новозаветному образу,
мы встречаем у св. Игнатия и в "Учении двенадцати апостолов": смерть тела
уподобляется смерти пшеничного зерна, падающего в землю, которое,
разлагаясь, дает начало новой жизни, тем самым, осуществляя полноту бытия и
взаимосвязанность, взаимопроникновение всего тварного мира и человека.
Третья книга сочинения "Против ересей" представляет особый интерес, так
как в ней обсуждаются и по сей день животрепещущие вопросы о св. Предании.
Выше уже говорилось, что как гностики, так и православные ссылались на