"Патриция Мэтьюз. Трудный выбор " - читать интересную книгу автора

показывая пальцем на заднюю скамью.
- Боюсь вас разочаровать, мистер Дивер, - сказал Хоуки, поднимаясь на
ноги и потягиваясь. - Я очень ценю ваше великодушное предложение, правда,
но буду ужинать с паровозной бригадой.
- Уверяю вас, сэр, это не было приглашением, - с усмешкой ответил
Дивер.
Хоуки лениво ухмыльнулся:
- Ну, тогда ничего страшного не случится, если я не приму его, да?
Он улыбнулся, приподнял свою шляпу, прощаясь с Рей-чел и Милдред, и
вышел из вагона.
- Неужели этот человек настолько туп, что совершенно не понимает, что
его никто и не приглашал? - произнес Дивер, ни к кому не обращаясь.
- Я очень сильно сомневаюсь, дядя, что он не понял, - сказала Рейчел,
пряча улыбку.
Столовая, в которую проводили пассажиров, представляла собой низкое
деревянное здание без окон по бокам, но с большим окном и дверью в торце. С
тротуара, вытянувшегося вдоль пыльной дороги, к двери столовой вели
деревянные ступеньки. Судя по всему, здание, недостаточно большое, не могло
вместить всех посетителей - шум внутри казался почти невыносимым. Многие из
прибывших были иностранцами, и журчание их непривычной речи смешивалось с
энергичными голосами американских поселенцев, смехом и плачем детей.
Комната была ярко освещена четырьмя подвешенными к потолку связками
масляных светильников. В столовой для пассажиров первого класса белые
льняные скатерти на столах, серебро, фарфор и хрусталь создавали приятную
обстановку, - Отвратительно, - пробурчал Дивер, оглядывая столпившихся в
главном зале переселенцев.
В этом зале стояли два очень длинных общих стола, за которыми тесно
сидели посетители, а остальные желающие поесть выстроились вдоль стен в
надежде перехватить что-нибудь из еды, прежде чем поезд тронется в путь.
- Здесь необходимо построить перегородку, чтобы отделить порядочных
людей от этого сброда, - раздраженно высказался Дивер.
- А я думаю, что тех бедняг, которые не смогли найти себе места,
следует пустить сюда, - пылко заявила Рейчел. - В конце концов, здесь места
много, и они могут получить какую-нибудь еду.
- Им следовало подумать об этом раньше, когда они пытались сэкономить,
путешествуя в вагонах для эмигрантов, - проворчал Дивер. - Неужели они
рассчитывали, что за такую цену им предоставят обслуживание, как для
первого класса?
Рейчел, почувствовав жалость к людям, вынужденным ехать эмигрантским
классом, обратила внимание на мужчину и женщину с двумя детьми, и ее
жалость странным образом превратилась в зависть. Семья была, вне всякого
сомнения, бедна, но это, казалось, нисколько их не беспокоило - лица
светились волнением от переживаемого события и, главное, любовью друг к
другу. Сердце подсказало Рейчел, что она видит перед собой пример
абсолютного и полного счастья, и девушка поняла, что отдала бы все на
свете, чтобы оказаться на месте этой женщины, - не потому, что очень хотела
иметь мужа и детей, а потому, что желала ощутить такую же радость.
Вздохнув, она снова повернулась к столу. Пища была сытная, не очень
острая, и Рейчел ела с аппетитом.
Чего нельзя было сказать о дяде Джулиусе. Его жалобы так раздражали