"Израиль Моисеевич Меттер. Мухтар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Видали? - восторженно взвизгнула стрелочница.
Люди столпились внизу под окном. Погавкав на них, собака склонила
голову набок и стала следить за мухой, ползущей по стеклу.
Глазычев подошел к стрелочнице.
- Вот что, девушка, - сказал он, как всегда неторопливо и дружелюбно.
- Публику вы отсюда уберите, а мне, если можно, одолжите на десяток минут
свой ватничек. Хлебца у вас, случайно, нету? И вагончик мне отоприте.
Публика отошла в сторону и остановилась неподалеку.
Стрелочница дала Глазычеву ватник, горбушку хлеба и ключ от вагона.
- Вы бы лучше палили через окошко, - посоветовала она Глазычеву.
Он взобрался на высокие ступеньки, отпер дверь и вошел в тамбур.
Очевидно, внутренняя вагонная дверь была неплотно прикрыта: Глазычев
услышал, как собака ударила по ней лапами и распахнула с такой силой, что
дверь стукнулась о стенку.
Теперь пес был совсем рядом, отделенный только дверью из тамбура.
Придерживая за ручку, Глазычев приоткрыл ее и бросил за порог на пол
горбушку хлеба.
Собака хлеб не взяла и гулко залаяла, пытаясь просунуть морду в щель.
- Молодец, - сказал Глазычев. - Хорошо. А чего, в самом деле, со мной
церемониться! Тебя как, дурака, зовут?
Он обращался к собаке не то чтобы ласковым, а удивительно спокойным и
даже уважительным тоном. Оскалив крупные клыки, залитые слюной, сморщив
темный нос и выгнув книзу широкую шею, на которой торчком встала длинная
шерсть, собака злобно лаяла. Ее особенно раздражало, что сквозь щель в
дверях Глазычев был совсем рядом, а схватить его не было никакой собачьей
возможности.
- Ну что? - уговаривал ее Глазычев, незаметно делая последние
приготовления: он закреплял на конце длинной палки короткую веревку с
карабином. - Ну, чего расходился? Я ведь все равно тебя умнее. И нисколько
я тебя не испугался. Давай лучше сделаем по-хорошему... Не хочешь, дурень?
Ну смотри, дело твое...
Затем он быстро и сильно толкнул плечом дверь, так что пес от
неожиданности отпрянул назад, и перешагнул порог.
Не останавливаясь, Глазычев решительно пошел на собаку, и, когда она,
тотчас же опомнившись от удивления, что ее не боятся, бросилась навстречу,
он ловко сунул вперед левую руку, обмотанную ватником, прямо в ее
раскаленную пасть.
Пес впился в ватник. А Глазычев спокойно правой рукой зацепил карабин
об его ошейник.
Минут через двадцать они оба выпрыгнули из вагона: собака,
привязанная к концу длинной палки, и Глазычев, держащий эту палку за
другой конец.
В питомнике он запер пса в просторную клетку. Из собачьей кухни
принес и поставил ему кастрюлю с жирным супом. К вечеру, перед уходом
домой, Глазычев зашел его проведать. Кастрюля лежала на боку, суп из нее
вытек. Пес кинулся на проволочную сетку, встал на задние лапы и зарычал.
Старший инструктор Дорохов, который подошел к клетке вместе с
Глазычевым, сперва присел на корточках, потом зашел сбоку, справа и слева
осматривая беснующуюся собаку, и в заключение крикнул Глазычеву,
перекрывая лай: