"Израиль Моисеевич Меттер. Мухтар (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Подоспел Глазычев и за ошейник отодрал пса от прокладчика. Мухтар не
совсем понимал, почему у него отнимают добычу, которую сперва так
настойчиво приказывали выследить. Задыхаясь в крепких руках проводника, он
хрипел, лаял и рвался к врагу.
Приблизились и члены комиссии. Начальник учебной части недовольным
голосом произнес:
- Собака еще сырая. Она способна причинить покусы.
После долгих споров Мухтару выставили за следовую работу пятерку.
К вечеру испытания закончились. В оценочном листе был выведен средний
балл - 4,6.
Мухтар вернулся из школы в питомник оформленным для милицейской
службы. В чистенькой новой папке на него завели "личное дело". Оно было
тоненькое, как у всякого начинающего работника.


3

Каждый день по две собаки дежурили круглосуточно в Управлении
городской милиции. Их привозили на машине с Крестовского острова, из
питомника, и уводили на задний двор Управления, где в каменном здании
стояли две большие клетки. В ожидании происшествий псы скучали здесь,
зевали, спали. Они не умели играть в "козла", как делали это их проводники
в комнате отдыха, покуда не требовался выезд с собакой к месту
происшествия.
График дежурств сложился у Мухтара так, что ему чаще всего
приходилось дежурить вместе с Доном. Взаимная ненависть их со временем не
ослабла. А может, они и чувствовали, что их проводники тоже недолюбливают
друг друга.
Дуговец был постарше Глазычева. Ему оставалось несколько лет до
выхода в отставку, и эти последние годы он остерегался на чем-нибудь
оступиться. За тридцать лет службы Дуговец достиг звания старшего
лейтенанта, скрывал свою досаду на это, сочиняя сложные теории, как его
постоянно обносили чинами и наградами и как ему наплевать на все это, ибо
самое важное - честно исполнять свой долг.
Легкомыслие Глазычева раздражало его. Дуговец не доверял людям,
которые любят слишком много шутить. Глазычеву же нравилось донимать его и
"заводить" пустыми разговорами.
- Слушай, Степан Палыч, почему ты никогда не поешь? - спрашивал его
Глазычев.
- То есть как не пою?
- Ну, я никогда не слышал, чтобы ты чего-нибудь напевал.
- Что ж, я псих, что ли, один буду петь?.. На демонстрации или в
клубе - другое дело.
- А почему ж все люди сами для себя напевают?
- Кто это, интересно, все?
- Ну я, например...
- Дуракам закон не писан, - сердился Дуговец. - Ты много чего делаешь
как не положено.
В первые месяцы работы с новой собакой Глазычеву не везло. Во время
его дежурств ничего особенного не случалось, а если что-нибудь и