"Израиль Моисеевич Меттер. Оценщик" - читать интересную книгу автора

совестью судишь, я, значит, своей, и выходит на поверку - самосуд?
Анархия?.. А бог твой при чем же?
- Он при всем, - ответил Серегин.
- Какая же у него получается роль? - спросил Карев. - Наплодил на
земле людей, они друг дружке вцепляются в глотку, жгут, режут. За давешнюю
Великую Отечественную двадцать миллионов душ извели!.. А он - что?
Серегин подумал немного и сказал:
- Вопрос знакомый, Яков Степаныч: я от него сам сколько ночей не
спавши. И сейчас отвечу. Бог в наши людские дела не мешается, доверяет нам.
А человек должен сам за себя отвечать, все ж таки мы люди, а не звери, и
почему это с господа надо взыскивать за нашу подлость?
- Ну, а его-то роль, я у тебя спрашиваю? Наблюдатель он, что ли?
- Он наблюдает, - подтвердил Серегин.
Карев устало зевнул.
- Не пыльная у него работенка, Серегин. На такую должность и я гож...
Серегин собрался было ответить, но из прихожей донесся стук входной
двери и неразборчивые голоса - женский, мужской. Быстро подхватившись, он
вышел из кухни; дверь за собой плотно прикрыл.
Карев уже остыл от спора и от своей размозолевшей обиды.
Пора было собираться домой.
Немножко-то на душе полегчало.
Из прихожей послышался строгий мужской голос: - А вы точно не
продешевили, батя? Мебель-то ведь сейчас подорожала.
И кроткий, тихий ответ Серегина: - Да какая же это мебель, Костя?
Рухлядь.
И тут же вступил женский голос: - Где я теперь достану корень калгана?
Могли бы и чаю попить. Водку брала, "Экстру", по четыре двенадцать...
Карев вышел в прихожую. В наступившем молчании он надел свое пальтецо,
калоши и, не глядя на молодых людей, сказал старику:
- Спасибо за угощение, хозяин... А насчет кресла у меня вышла ошибка:
поставим его в магазине за тридцать.
Когда дверь за ним захлопнулась, Серегин, прищурившись, посмотрел на
своих родственников и сказал: - Ну и гады же вы! Хорошего человека
обидели..
А дождь на улице припустил еще усердней, Карев вымок тотчас наново и
шел не разбирая пути.
Ничуть он на этих людей не обиделся и только жалел Серегина за его
темноту.
А насчет Саньки Горелова - да ну его, Саньку...
Горчичники надо на ночь поставить - в груди сипит, - чаю с медом
выпить.
Ох и погодка, так твою...