"Энн Мэтер. Рядом с Адамом " - читать интересную книгу автора

женщина, но сейчас ее не было.
Когда миссис Эйнсли увидела, кто пришел, на ее бледных щеках проступил
слабый румянец, а на губах появилось некое подобие улыбки. Миссис Эйнсли
была маленькой сухощавой старушкой с живыми выразительными глазами, которые
ярко горели на ее исхудалом лице.
Адам почувствовал, как у него болезненно сжалось сердце. Он знал, что
миссис Эйнсли могла не оправиться от операции - ее сердце перенесло слишком
большую нагрузку. Ему больно было думать, что эта женщина, такая добрая и
приветливая, так тяжело страдает. К тому же он знал, что миссис Эйнсли жила
одна и была очень одинока. Она радовалась каждому случайному собеседнику,
каждой возможности поговорить. И в Адаме она видела прежде всего друга,
которому можно рассказать о своей жизни, а потом уже врача.
- Здравствуйте, доктор, - произнесла миссис Эйнсли тихим усталым
голосом в ответ на его приветствие. - Я знала, что вы придете.
- Как вы себя чувствуете? - спросил Адам, опускаясь на стул возле
кровати.
- Гораздо лучше. Правда, голова еще кружится, но, в общем, я сегодня
намного бодрее, чем вчера. Еще несколько дней - и я смогу уехать домой,
правда, доктор?
- Давайте не будем торопиться, - ответил Адам. - Мы должны быть
уверены, что операция не дала осложнений. Вам нужно поберечь свое сердце.
- Конечно, доктор, вам виднее. К тому же здесь ко мне очень хорошо
относятся. Все медсестры такие внимательные, все время заходят и
спрашивают, не нужно ли мне чего-нибудь. Да и вы так добры ко мне, доктор,
- каждый день приезжаете сюда и выслушиваете мою болтовню. Знаете, вы очень
похожи на моего зятя, они с моей дочерью живут в Австралии. Такой же
молодой, симпатичный, скромный.
- Спасибо. - Адам сконфуженно улыбнулся.
- Извините, что я спрашиваю, - наверное, я лезу не в свое дело, но мне
так хочется знать, - вы женаты?
- Еще нет, - ответил Адам.
- Что ж, тогда дай вам бог хорошую жену, доктор. Вы этого вполне
заслуживаете.
Закончив осмотр, Адам попрощался с миссис Эйнсли, пожелал ей
скорейшего выздоровления и вышел из палаты. Он уезжал из больницы Святого
Михаила с чувством вины и досады. Он в который раз удивлялся, почему
живущая в Австралии единственная дочь миссис Эйнсли не догадывается, что ее
матери необходимо живое человеческое участие, а не редкие письма и
поздравительные открытки на Рождество. Всевозможные клубы и общества, куда
могла бы вступить миссис Эйнсли, чтобы чувствовать себя не так одиноко,
были ей не по душе. Целые дни она проводила за шитьем или вязанием в
компании своего старого спаниеля по кличке Менестрель.
Из больницы Адам сразу поехал домой. Имея практику в Айслингтоне, он
продолжал жить на другом конце города, в доме, который купила его мать
вскоре после смерти отца и куда она любила время от времени возвращаться.
Дом был небольшим - всего четыре спальни, но стоял особняком и имел
внутренний дворик с садом, где было так приятно сидеть летними вечерами. И
хотя по соседству теснились небоскребы, из окна верхнего этажа открывался
отличный вид на изумрудные газоны и цветники парка.
Адам оставил машину у палисадника с распускающимися рододендронами и