"Энн Мэтер. Рядом с Адамом " - читать интересную книгу автора

волнующая глубина его глаз - темно-серых, но нередко казавшихся черными.
Короче, Лорэн считала его необычайно привлекательным, а его шероховатые
манеры внесли приятное разнообразие в лесть и угодничество, окружавшие ее.
Среди ее любовников еще не было врачей, и его профессия возбуждала ее
любопытство. Она сразу же захотела посодействовать продвижению его карьеры,
уже примеряя на себя роль известной актрисы Лорэн Гриффитс, жены Адама
Мэсси, преуспевающего врача с Харли-стрит. Однако все выгодные перспективы
разбивались об упрямство Адама, об его непонятное желание помогать людям, с
которыми, по его мнению, судьба обошлась несправедливо и которые, несмотря
на тощий кошелек, заслуживали хорошего лечения. Адам считал, что не имеет
права бросать этих людей на произвол судьбы, когда у него есть желание и
возможность облегчить их страдания.
Тяжело вздохнув, Адам включил зажигание. Помимо миссис Эйнсли, сегодня
его ждали еще кое-какие дела. Нужно было подготовить дом к приезду Марии.
Лорэн он об этом ничего не сказал, потому что она и без того разъярилась,
как фурия. На самом деле, посылая к нему Марию, мать не оставила ему
выбора. Конечно, Лорэн не сильно ошибалась, говоря, что его мать хочет с
помощью Марии повлиять на их отношения. Джеральдина Мэсси считала, что ее
сын достоин лучшей партии, чем актриса, которая своим успехом обязана яркой
внешности, а не таланту. Но с тех пор, как она вышла замуж за Патрика
Шеридана и поселилась на его ферме на юге Ирландии, у нее было мало шансов
повлиять на сына. Адам знал, что самым большим желанием матери было видеть
его в Килкарни почаще, но он посещал дом отчима примерно раз в пять лет, а
она, хотя и приезжала иногда к нему в Лондон, не могла оставаться дольше
чем на несколько дней. Восемь лет назад, когда она написала, что принимает
предложение Патрика, Адам как раз днем и ночью штудировал неврологию и,
естественно, не имел времени поближе познакомиться с новыми родственниками.
Ему было достаточно знать, что мать счастлива со вторым мужем. Ее просьба
явилась для него неожиданностью, и теперь Адам ломал голову над ответом.
Наверное, следовало отказать, но под каким предлогом? Мать была знакома с
миссис Лейси и доверяла ей, так что он не мог сослаться на то, что
холостяку неприлично иметь в доме девочку-подростка. В любом случае ведь
присматривать за Марией придется только полгода, и, может быть, она сама
устанет от своих курсов и сбежит домой раньше времени. Адам очень на это
надеялся.
Он старался вспомнить, как выглядела Мария пять лет назад, но, кроме
хвостика на макушке и больших темных глаз, в памяти ничего не сохранилось.
Больница Святого Михаила располагалась вблизи набережной. Мрачные
грязно-серые стены говорили о почтенном возрасте заведения, но внутри
коридоры были выложены цветной плиткой, а палаты ярко освещены. Ходили
слухи, что здание скоро снесут и построят на его месте новое, но пока все
оставалось без изменений. Персонал больницы был вежливым и хорошо знал свое
дело. Однажды Адаму предлагали здесь место с квартирой, но он предпочел
частную практику. Осведомившись у дежурной медсестры о самочувствии миссис
Эйнсли, Адам накинул на плечи большой халат и направился в ее палату.
Палата миссис Эйнсли находилась в конце длинного коридора, который
сейчас был абсолютно пуст. Бесшумно пройдя по коридору, Адам распахнул
дверь в палату и вошел. Это было просторное и светлое помещение с высоким
потолком и окном шириной почти во всю стену, из которого открывался
красивый вид на реку. Кроме миссис Эйнсли, в палате лежала еще одна