"Джон Меткалф. Торжествующий мертвец." - читать интересную книгу автора

хитрость. Словно после того, как он уже сдался, на руках у него среди
других карт остался туз.
Что заставило его сдаться? Может быть, он устал и решил вернуться к
привычному домашнему комфорту, которого был лишен уже три недели? Или его
планы, какими бы они ни были, расстроились и поэтому он вынужден был от
них отказаться? Может, он, узнав о приезде Годериха решил уступить мне?
Нужно было ждать. И потом все выяснить. Я понимал, что для допроса
время еще не подошло. Хорошо, что в этот вечер подобного разговора не
возникало. Дэни был так слаб, что сразу же после чая и купания пошел
спать.
Что касается Вэньона, то после первой встречи с нами в зале и после
обеда я его не видел. Ужинал я один и, выкурив пару трубок в маленьком
салоне, с удовольствием отправился в свою комнату.
Между прочим, Дэни и я забыли или почти специально не пожелали друг
другу спокойной ночи. Интересно, бодрствовал ли он, а если нет, то какие
сны ему снились.


На следующий день я подумал, не стоит ли взять Дэни на станцию
встречать Годериха, но решил не брать. У меня не возникало мысли, что он
сбежит опять. Но если он так поступит, это лишь подтвердит, что его
капитуляция ненастоящая. Я по-прежнему видел в этом не естественный шаг, а
продиктованный страхом поступок. Однако мои опасения не были связаны с
предположением, что он вновь исчезнет.
За утро ничего особенного не произошло. Встретившись со мной перед
самым обедом, Вэньон с притворной улыбкой поздравил меня с улучшением
отношений с Дэни и вежливо предложил мне воспользоваться автомашиной. Я
почувствовал облегчение - на этот раз он не изъявил желания сесть за руль.
Годерих проведет в замке одну ночь, а завтра мы втроем отправимся в
Англию.
Как удивится мой друг, полагал я, когда узнает о последних событиях.
В определенном смысле его приезд будет напрасным, но я надеялся, что сам
он так оценивать свою поездку не будет. Если бы я отправил ему телеграмму
вчера вечером, он бы получил ее и не поехал. Но неожиданная капитуляция
все перепутала в моей голове и эгоистично я был рад этому.
На станции я ждал минут десять. У входа в багажное отделение я увидел
фургон. С него снимали длинный ящик и переносили к клерку. Я понял, что
это фургон из замка, а парень, с трудом тащивший ящик, был тот самый
Батист, которого я видел на дворе, прихрамывающим и прикладывающим к лицу
окровавленный платок. Когда он сел на свое место, вышел начальник станции
и стал о чем-то тихонько говорить с ним.
Наконец, прибыл поезд. Едва он с грохотом остановился, тотчас
выскочил Годерих и через секунду уже пожимал мне руки.


- Знаете, - говорил он, - бывает так, что зубная боль вдруг исчезает
на пороге у дантиста. Если я приехал не впустую, как вы изволили
выразиться, то вы и ваш дерзкий ребенок все еще в ссоре.
Мы приблизились к замку, и я задумался. Внутренняя энергия Годериха,
его жизнерадостность были струей здоровья и надежды из другого мира. Но