"Вячеслав Мешков. Это случилось на рассвете (Сб. "Фантастика-82")" - читать интересную книгу автора

разрезом рта, с дырочками в мочках, с волнистыми волосами, подколотыми на
затылке коричневой заколкой.
Бессонные сутки все же сказались. Я уронил голову на белые листы и,
очевидно, задремал ненадолго.
Очнувшись, увидел перед собой ее.
- Я только вошла. Простите, - произнесла она, рассматривая на крашеном
полу сухую хвоинку. - Я забыла у вас книгу.
В ручках у нее действительно была книга, но не вчерашний учебник, а
маленькая, в синем, бархатном переплете.
- Пожалуйста, пожалуйста, - забормотал я, еще не сбросив с себя тяжелой
дремы.
Сжав сильнее свой томик, она как бы извинилась чуть заметным поклоном и
медленно, цокая, направилась к выходу.
Я встал и хотел было окликнуть, остановить ее, но не мог.
Неожиданно она обернулась и, глядя мне прямо в глаза (он и сейчас во
мне - этот взгляд снизу вверх!), спросила:
- Ты помнишь меня?
- Да!
Я сказал "да", потому что в тот миг, когда она произнесла: "Ты
помнишь?", и даже еще раньше, когда она сказала: "Ты", я действительно
вспомнил ее... встречу... очень давнюю.
- Да! Я помню тебя в твоем платье: на серо-зеленом фоне - букеты из
мелких белых цветов и бледно-сиреневых бутонов роз. Мы возвращались с
поэтического вечера. Выступали известные поэты, но мы не поняли ничего в
их стихах, хотя почему-то не признались друг другу в этом. Было такое
странное, незнакомое состояние, которое вряд ли можно было объяснить
только приобщением к поэзии. Было прохладно, мой пиджак был тебе слишком
велик, из рукавов были видны лишь кончики пальцев. Ты была так мила в этом
наряде, что я чуть не задохнулся от неожиданной, как открытие, мысли:
"Этот маленький, смешной, такой хороший человечек... меня любит!"
- Был такой вечер и было такое платье...
- Как получилось, что мы расстались?
Она, кажется, все рассматривала сухую хвоинку.
- Это трудно вспомнить. Ведь тысячи жизней прошло! Думаю, что случилась
какая-нибудь нелепость.
Она снова подняла на меня свой взгляд, и мы с минуту молчали.
"Мой милый, живой человек! Мы уедем с тобой в зеленую, пахучую, звучную
страну, где всегда впереди лето, где молодые, жиденькие ростки, где
смолистые тополевые чешуйки и красные гусеницы, где озера с чайной водой и
голубое небо. "В далеком краю, где в чистые воды глядятся высокие горы,
исчезнет, я знаю, бесследно вся скверна, осевшая в сердце" [Одзава Роан].
Засыпая, ты будешь думать о хорошем. Теплыми звездными ночами за порогом
твоего дома легкие шарики одуванчиков будут бледно светить, как тысяча
маленьких лун. Мы счастливо проживем до самого конца, и тебе никогда не
будет страшно, потому что я буду рядом.
Сейчас я подойду к тебе, прикоснусь к твоим волосам. Быть может, ты
простишь меня". Это из моей ненаписанной книги.


На этом я хотел было поставить точку и уйти, но Вы, дорогой читатель,