"Вячеслав Мешков. Это случилось на рассвете (Сб. "Фантастика-82")" - читать интересную книгу автора

И тогда я вернулся на Землю. Я родился... родился вместе с мечтой,
которую я принимал порой - и охотно - за воспоминания.
Я поселился в большом, пахнущем прелым деревом доме, населенном
неизвестными мне людьми. Нельзя сказать, что этот дом показался мне чуждым
и неуютным. Что-то знакомое было для меня и в нем, этом доме, и в серой
скамейке со спинкой в дырявой тени ясеня, и в голом остове автомобиля на
стойках из темно-красных влажных кирпичей.
...Стояла ранняя, на редкость погожая осень моего детства, и я целыми
днями пропадал в ближнем золотом лесу. Там, под синим небом, под ласковым
солнцем еще трепетала летняя жизнь. На покосах поднялись и вновь зацвели
пряные ромашки, клевер, бело-розовый и серый тысячелистник, а в низинах,
под ольхами, где на влажной грязи коровьи следы и лепехи - голубые с
синевой незабудки. Все вокруг: и гофрированные, с прозрачной капелькой
листочки манжетки, и запах растительной гнильцы, и теплая кора дуба, и
звонкая песенка зяблика: "Вить-ти-ти-ти-тие-виччу!" - чувственно
возвращали меня в то очень далекое время, когда я только открывал этот мир
для себя. Мои воспоминания-мечты сливались с зеленевшей землей.
А потом солнце скрылось надолго. Стоял темно-серый сумрак, холодный
дождь срывал с ветвей последние желтые листья.
Однажды в ледяном дыме свет стал разгораться там, где должно находиться
солнце. Высокий ветер гнал с неба тучи, и все, что еще осталось живо в
оголенном лесу, замерло в ожидании. Лишь черноголовая синичка нетерпеливо
попискивала. Наконец светило блеснуло в редине облаков, еще раз, на
секунду, скрылось - и заблестело белым, мертвеющим светом. И все поняли,
что оно уже никого не сможет согреть. В тяжком беззвучии лишь старая
ворона, отталкивая черными лапами стылый воздух, летела куда-то и каркала,
захлебываясь, словно возвещая, что годы детства ушли...
...С той поры я все больше просиживал в своей комнате, точнее - в своей
зале на втором этаже института - при свете электричества даже днем.
Работал, читал древних философов из тех трогательных времен, когда
философию еще занимали тайны жизни и смерти, неразгаданность любви и
человеческого счастья.
"Ни одно существо не предназначено к счастью, но живое, именно
поскольку оно живет, предназначено к жизни. А жизнь есть любовь"
[Л.Фейербах].
"...Совесть... есть не что иное, как середина, как союз между мужчиной
и женщиной, между Я и Ты..."
Прочитав эти строки, я заложил пальцем страницу и, откинувшись на
вытертую спину кресла, задумчиво глядел в окно, где - уже в который раз
для меня! - лениво летели белые мухи...
В эту минуту я услышал шаги на скрипучей винтовой лестнице, ведущей ко
мне с первого этажа. Это странно-неторопливое металлическое цоканье
заставило меня на миг похолодеть: я понял, что это она.
Я слишком отчетливо слышал каждый ее шаг на этой трудной для подъема,
неудобной лестнице. Вот остался уже последний виток! "Сейчас, сейчас она
предстанет передо мной!" Я не знал, как реагировать на ее появление.
"Неужели она идет ко мне?.."
Она - это голова. Одна голова - и больше ничего! Говорили, что она
попала в катастрофу. Мои коллеги врачи с большим трудом спасли ей жизнь,
но тело пришлось ампутировать. Для возможности передвижения и выполнения