"Робер Мерль. Уик-энд на берегу океана " - читать интересную книгу автора

Он закашлялся. Облако дыма еще сгустилось. Слева послышались крики и
зовы о помощи. Снова раздался свист, и снова совсем рядом с сухим треском
разорвался снаряд. Перед самым лицом Дьери упал кусок дерева. Он взял его в
руку и тут же отбросил прочь.
- Жжется.
- Это кусок носилок, - сказал Александр, - видишь, с края чуть парусины
осталось.
Майа встал на колени и поглядел в сторону санаторного парка. Снаряд
упал среди мертвецов. Страшное месиво. На решетке повисла чья-то оторванная
рука. Майа поискал взглядом того, в стоптанных ботинках. Он все так же лежал
на носилках под слишком коротким одеялом, что придавало ему нищенский вид.
Его не задело. Майа вдруг почувствовал какое-то идиотское облегчение.
- В них метят, - сказал он, ложась.
Дьери раскашлялся.
- Лучше пусть в них, чем в нас.
- Вот это в твоем духе, - сказал Майа.
- Что ж, по-твоему, лучше, чтобы в нас метили?
- Нет.
- Тогда о чем же ты? - торжествующе спросил Дьери.
- Я просто сказал, что это очень в твоем духе, вот и все.
- Странное все-таки дело, - сказал Александр, - никогда я не боялся
артиллерийского обстрела. А вот бомбежки с воздуха боюсь.
- Куда уж тут пугаться, просто не успеваешь, - сказал Пьерсон.
Слева по- прежнему неслись крики. Прошло несколько секунд. Ни один
человек не поднялся с земли. Куда ни посмотри, вплоть до самого горизонта
только распростертые ниц тела в защитного цвета обмундировании. Справа от
себя Майа увидел, как двое солдат лезут под машину. "Интересно, надежное ли
это укрытие", -подумал было он, но, так и не додумав этот вопрос до конца,
забыл о нем и только через минуту спохватился, что вообще ни о чем не
думает. Он не боялся, просто всем телом чувствовал землю - и только! Лагерь,
еще так недавно шумный и суетливый, притих сейчас, как по взмаху волшебной
палочки. И он, Майа, тоже притих вместе со всеми. Он лежал на земле, страшно
ему не было, и он ни о чем не думал. Просто солдат среди других солдат.
Александр вдруг приподнялся на локте и разразился бранью. Угодило же
его лечь прямо в золу, прямо на их потухший костер. Весь перед рубашки
покрылся бурыми пятнами. А ведь рубашка чистенькая, он сам ее выстирал в
Арке и только сегодня утром надел. Была чистенькая, а теперь превратилась в
грязную тряпку. Он чертыхнулся и осторожными щелчками стал сбивать с рубашки
пепел. Потом оглянулся на лежащего Пьерсона и подумал, молится ли сейчас
Пьерсон или нет. Был у Александра один дружок, очень верующий парень, - так
он непременно в такие минуты молился богу.
- Эй, Пьерсон! - сказал он. - Ты считаешь, что это
семидесятисемимиллиметровка?
Пьерсон ответил медленно, и голос его прозвучал как обычно:
- Не считаю, а знаю точно.
"Чертов спец", - подумал Майа.
- А как далеко она бьет?
- Как семидесятипятимиллиметровка.
- А как та далеко бьет?
- Как, как! - ответил Пьерсон. - Неужели сам не знаешь?