"Робер Мерль. За стеклом (роман)" - читать интересную книгу автора

вдохновлялся одними лишь идеальными мотивами, а тот живет в реальном мире со
своими вполне земными заботами. Именно поэтому передовые рабочие
воспринимают экономические требования не просто как борьбу за "бифштекс", а
как путь втягивания всего класса в движение за коренное преобразование
общества; не случайно экономическая борьба все чаще обретает политический
характер. "Леваки" направлялись в мае на заводы под флагом собственного
революционного первородства. А ведь за спиной рабочих был долгий путь
непрерывной и тяжелой классовой борьбы. Именно рабочие впервые применили
такую форму борьбы, как занятие заводов, хотя "леваки" и здесь претендовали
на приоритет. Жан-Поль Сартр, принявший на себя мало приличествующую ему
роль идеолога "леваков", назвал майское выступление студентов "детонатором".
В ответ генеральный секретарь Французской компартии Вальдек Роше остроумно
заметил, что говорить о "детонаторе" - значит "согласиться с тем, что в
рабочем классе накоплен запас горючих веществ". У иронического Мерля
коммунист Жоме размышляет про себя: "Попробовали бы рабочие заикнуться об
оккупации административных помещений у себя на заводе! Вот это было бы
серьезно! Где танки? Ко мне, Жюль Мок!" Конечно, Жоме мог и не предвидеть,
что правительство в сложившихся позже условиях не рискнет изгонять рабочих с
заводов силой. Но Жоме прав в следующей своей фразе - Мерль, как
объективный писатель, не мог ее не написать: "Когда бесятся эти барчуки, им
разбитую посуду прощают". Ибо единственный раз, когда полиция стреляла во
время майско-июньских событий, она стреляла в рабочих. Именно рабочие своей
борьбой придали движению подлинно общенародный характер, именно вступление в
борьбу рабочей, коммунистической партии вызвало настоящую тревогу у
руководителей Пятой республики.
Решив разбить стекло, отделявшее их от внешнего мира, студенты пошли
напролом и - порезались об осколки. Отравленные предубеждением к
организации, они не захотели признать, что только партия, соединяющая столь
желанное для них понимание общественных процессов с принадлежностью к
революционному классу, может вывести их из-за стекла в реальную жизнь. В
романе "леваки" затыкают рот Жоме. Точно так же было на самом деле. 25
апреля перед нантерскими студентами попытался выступить член ЦК компартии
Жюкен, специалист по проблемам университета. Ему не дали говорить. Тем не
менее 13 мая тот же Жюкен написал в "Юманите" о бунтующей студенческой
молодежи: "Мы должны не поучать ее как догматические родители, а просто
помочь ей найти свой путь".
Потому-то коммунисты поддержали и поддерживают студенческую массу, хотя
ее позиции не всегда и не во всем совпадают с пролетарскими - она нередко
ведет борьбу не на том фронте, на котором следует. Потому-то и тянутся к
коммунисту Жоме мятущиеся герои романа, что он внушает столь нужное им
чувство уверенности, порождаемое могучей партией, которая стоит за ним. Да и
его холодная деловитость в личных отношениях, которая, вероятно, покоробит
читателя, определяется, видимо, незыблемой иерархией ценностей: партия,
политическая работа для него на первом месте, все остальное попросту не
заслуживает эмоциональной отдачи.
Правда, некоторые персонажи иронизируют над Жоме - над его
основательностью, дидактичность", готовностью подчиняться партийной
дисциплине. Но более всего их раздражает его благоразумие. После мая - июня
"леваки" не могли простить компартии отказа снять предохранительный клапан с
революционного котла. Но пойти на восстание, когда большинство народа было