"Андрей Меркулов. В путь за косым дождем " - читать интересную книгу автора

Да, я - моряк! Искатель островов,
Скиталец дерзкий в неоглядном море.
Я жажду новых стран, иных цветов,
Наречий странных, чуждых плоскогорий.

В. Брюсов

Почему Клещинский ушел в дождь? Он представляется мне разведчиком. Тем
разведчиком, в глазах которого прячутся облака.
Земля впервые принадлежит разведчикам. Только им дано познать радость
первой встречи. Тем, кто, стремясь за ускользающий круг горизонта, первым
угадал томление своего века.
Одни из них надевают перед походом шлем, у других письменный стол
вмещает всю безграничность мирового пространства.
Про них говорят, что они странные люди. Слово "странный" произведено от
"страны" и "странствий" - это те, кто, побывав где-то далеко, стали не
такими, как мы.
Иногда им снятся странные сны. Даже наяву их тревожат видения, о
которых они не говорят никому. Им снятся дальние острова, или берега земли,
где они еще не были, или далекие звезды, или то, что никто, кроме них, еще
не знает.
Мечтатели и романтики, они вдруг открываются нам как люди напряженного,
волевого действия. Стремлениям их нет предела. Однажды взлетев, они тянутся
в небо как одержимые неизлечимой страстью. Человек уходит в небо, чтобы
вернуться и снова взлететь. В нем проснулась великая тяга - тоска по
крыльям. На земле ему снятся призрачные острова из жемчужно-серебристых
перистых облаков или звездной космической пыли. А в небе он вспоминает
знакомый с детства запах сена в родной деревне или гостеприимную траву
аэродрома.
Что бы ни говорили лишенные воображения, но современный летчик никогда
не забудет траву простого аэродрома, даже если будет садиться потом только
на бетонные полосы. На долевом аэродроме он ощутил впервые полынную горечь
родных полей и тишину их, особенно ясную, когда выключен двигатель и земля
перестала быть страшной.
Иногда, быть может, им снятся странные сны. Вернувшись из неведомых
краев, которые продолжают жить в их памяти, они тоскуют, и взгляд их
скользит мимо вас и становится отчужденным. Быть может, так смотрели матросы
Колумба, когда после своего необычайного плавания они рассказывали о нем в
портовых кабачках.
Я знаю, что облака вместе с летчиками сходят на землю и продолжают
стоять у них в глазах. Я замечал у них этот взгляд - сквозь дома и вещи,
сквозь сутолоку дня - туда, где мы с вами не были.
Я всегда удивлялся, как много могут люди хранить в своей зрительной
памяти, даже если они молчаливы, как летчики. Память чувствительней
фотопленки. Вместе с цветом в ней возникают и шорох листьев, и плеск волны с
ее свежестью, и многое другое.
Вот уже сколько времени прошло с тех пор, как я недолго побывал на
Командорах, а передо мной все стоят, открывшиеся в час ясности без тумана,
широкий океанский горизонт, коричневые высокие скалы, обрубленные сбросами,
скатившиеся с них огромные глыбы на берегу среди серой гальки, ярко-зеленая,