"Проспер Мериме. Партия в триктрак (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

я украла золотые часы... Что может быть хуже?
Роже недоверчиво покачал головой; но чело его как будто бы прояснилось.
- Нет, бедное дитя, - сказал он, тихонько отстраняя ее, - я непременно
должен убить себя. Я слишком страдаю, я не в состоянии переносить боль,
которую я испытываю.
- Ну, хорошо! Если ты хочешь умереть, Роже, я умру вместе с тобой! Без
тебя что значит для меня жизнь? Я не труслива, я стреляла из ружья и сумею
убить себя, как любой мужчина. К тому же я играла в трагедиях, у меня есть
опыт.
Вначале у нее были слезы на глазах, но эта последняя фраза заставила ее
рассмеяться; даже у самого Роже она вызвала улыбку.
- Ты смеешься, мой офицер! - воскликнула она, хлопая в ладоши и целуя
его. - Ты не убьешь себя!
Она продолжала его целовать, то плача, то смеясь, то ругаясь, как
матрос. Она была не из тех женщин, что боятся крепких слов.
Между тем я отобрал у Роже пистолеты и кортик и сказал ему:
- Милый Роже! У тебя есть возлюбленная и есть друг, которые тебя любят.
Поверь, ты еще можешь быть счастлив в этой жизни.
Я поцеловал его и вышел, оставив его наедине с Габриэль.
Мне думается, нам удалось бы лишь отсрочить его гибельное намерение,
если бы он не получил от министра приказ отправиться в качестве старшего
лейтенанта на фрегате, в задачи которого входило пробиться сквозь
английскую эскадру, блокировавшую порт, и крейсировать затем в Индийском
океане. Дело было рискованное. Я дал ему понять, что лучше с честью
умереть от английской пули, чем самому прекратить свое существование без
славы и без всякой пользы для отечества. Он дал обещание не убивать себя.
Половину из восьмидесяти тысяч франков он роздал матросам-инвалидам и
вдовам и сиротам моряков. Остальные он передал Габриэль, перед этим давшей
клятву, что она употребит деньги исключительно на благотворительные цели.
Бедная девушка твердо намеревалась сдержать свое слово, но порывы ее были
скоротечны. Впоследствии я узнал, что несколько тысяч она раздала бедным.
На остальные она накупила тряпок.
Мы с Роже сели на прекрасный фрегат "Галатея". Матросы были храбры,
хорошо обучены и вымуштрованы, но командовал нами полнейший невежда,
воображающий себя Жаном Бартом [Жан Барт (1651-1702) - французский моряк,
сын простого рыбака, в молодости пират, он дослужился до чина капитана и
командовал эскадрой; даже на этом посту он сохранил ухватки и речь
простого боцмана] только потому, что ругался не хуже каптенармуса,
коверкал язык и никогда не изучал теории той профессии, которую и на
практике-то знал кое-как. Тем не менее на первых порах судьба ему
благоприятствовала. Мы благополучно вышли из рейда: нам помог резкий
ветер, принудивший блокирующую эскадру уйти в открытое море. Наше
крейсирование мы начали с того, что у берегов Португалии спалили
английский корвет и судно Ост-Индской компании.
К индийским водам мы подвигались медленно: ветер был не попутный, и
капитан наш так неудачно маневрировал, что от его неловкости наше плавание
становилось еще опаснее. Ни одного дня не проходило без какого-нибудь
приключения: то нас преследовали превосходящие нас силы, то мы гнались за
торговыми судами. Но ни полная опасностей жизнь, ни хлопотливая служба на
фрегате не могли рассеять печальные мысли, которые преследовали Роже.