"Проспер Мериме. Локис (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

заканчивал свой утренний туалет, когда в дверь постучали. Отворив дверь, я
увидел перед собой рослого и красивого молодого человека в бухарском
халате, с длинной турецкой трубкой в руке.
- Я пришел извиниться, господин профессор, - сказал он, - за плохой
прием, оказанный мною такому почтенному гостю. Я - граф Шемет.
Я поспешил ответить, что, напротив, могу только поблагодарить его
почтительнейшим образом за его великолепное гостеприимство, и спросил,
избавился ли он от своей мигрени.
- Почти что, - ответил он и прибавил с печальным выражением лица: - До
следующего приступа. Прилично ли вас здесь устроили? Не забывайте, что вы
находитесь в варварской стране. В Самогитии не приходится быть очень
требовательным.
Я уверил его, что чувствую себя превосходно. Разговаривая с ним, я не
мог удержаться, чтобы не рассматривать его с несколько беззастенчивым
любопытством. В его взгляде было что-то странное, невольно напомнившее мне
взгляд человека, которого я накануне видел на дереве.
"Но может ли это быть, - думал я, - чтобы граф Шемет лазил ночью по
деревьям?"
У него был высокий, хорошо развитый, хотя несколько узкий лоб. Черты
лица были совершенно правильны, только глаза были слишком близко посажены
один к другому, так что, как мне казалось, между их слезными железами не
поместился бы еще один глаз, как того требует канон греческой скульптуры.
Взгляд у него был проницательный. Наши глаза помимо нашей воли несколько
раз встречались, и мы оба неизменно отводили их в сторону с некоторым
смущением. Вдруг граф, расхохотавшись, воскликнул:
- Да, вы меня узнали!
- Узнал?
- Конечно! Вчера вы поймали меня на большой шалости.
- О, господин граф!..
- Целый день я сидел, не выходя, у себя в кабинете с головною болью.
Вечером мне стало лучше, и я вышел пройтись по саду. Я увидел свет в ваших
окнах и не мог сдержать своего любопытства... Конечно, я должен был бы
сказать, кто я, и представиться вам, но положение было такое смешное...
Мне стало стыдно, и я удрал... Вы не сердитесь, что я помешал вам
работать?
Своим словам он хотел придать шутливый характер; но он краснел, и,
очевидно, ему было неловко. Я постарался, как мог, убедить его, что не
сохранил ни малейшего неприятного впечатления от этой первой нашей
встречи, и, чтобы переменить разговор, спросил, правда ли, что у него есть
"Самогитский катехизис" отца Лавицкого.
- Возможно. По правде сказать, я не очень хорошо знаю отцовскую
библиотеку. Он любил старинные книги и всякие редкости. А я читаю только
современные произведения. Но мы поищем, господин профессор. Итак, вы
хотите, чтобы мы читали Евангелие по-жмудски?
- А разве вы, господин граф, не считаете, что перевод Священного
писания на местный язык крайне желателен?
- Разумеется. Однако разрешите мне маленькое замечание: среди людей,
знающих только жмудский язык, не найдется ни одного грамотного.
- Может быть, но позвольте возразить вам, ваше сиятельство, что главным
препятствием к распространению грамотности является именно отсутствие