"Проспер Мериме. Двойная ошибка (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

женушка, не изображайте из себя недотрогу!
Она недостаточно быстро вырвалась из его объятий, так что ему удалось
поцеловать ее в плечо.
К счастью для Жюли, вернулась горничная. Для женщины нет ничего
ненавистнее подобных ласк, которые и принимать и отвергать одинаково
смешно.
- Мари! - обратилась г-жа де Шаверни к горничной. - У моего голубого
платья лиф слишком длинен. Я видела сегодня госпожу де Бежи, а у нее
безукоризненный вкус: лиф у нее был на добрых два пальца короче. Заколите
складку булавками, - посмотрим, как это выйдет.
Между горничной и барыней завязался самый оживленный разговор
относительно того, какой длины должен быть лиф. Жюли знала, что Шаверни
терпеть не может разговоров о тряпках и что она его выживет таким образом.
Действительно, походив взад и вперед минут пять и видя, что Жюли всецело
занята своим лифом, Шаверни зевнул во весь рот, взял свой подсвечник,
вышел и больше не возвращался.



3

Майор Перен сидел за маленьким столиком и внимательно читал. Тщательно
вычищенный сюртук, фуражка и в особенности гордо выпяченная грудь - все
выдавало в нем старого служаку. В комнате у него все было чисто, но крайне
просто. Чернильница и два очиненных пера находились на столе рядом с
пачкой почтовой бумаги, ни один листик которой не был пущен в ход, по
крайней мере, в течение года. Но если майор Перен не любил писать, то
читал он очень много. В настоящее время он читал "Персидские письма" (*5),
покуривая пенковую трубку, и двойное занятие это поглощало все его
внимание, так что он не сразу заметил, как в его комнату вошел майор де
Шатофор. Это был молодой офицер из его полка, обладавший очаровательной
наружностью, крайне любезный, фатоватый, которому очень покровительствовал
военный министр, - словом, почти во всех отношениях прямая
противоположность майору Перену. Тем не менее они почему-то дружили и
видались ежедневно.
Шатофор хлопнул по плечу майора Перена. Тот обернулся, не вынимая
трубки изо рта. Первым чувством его была радость при виде друга; вторым -
сожаление (достойный человек!), что его оторвали от книги; третьим -
покорность обстоятельствам и полная готовность быть гостеприимным
хозяином. Он стал отыскивать в кармане ключ от шкафа, где хранилась
заветная коробка с сигарами, которых сам майор не курил, но которыми он по
одной угощал своего друга.
Но Шатофор, видавший это движение сотни раз, остановил его, воскликнув:
- Не надо, дядюшка Перен, поберегите ваши сигары! Я взял с собой.
Затем он достал изящный портсигар из мексиканской соломки, вынул оттуда
сигару цвета корицы, заостренную с обоих концов, и, закурив ее, растянулся
на маленькой кушетке, которой майор Перен никогда не пользовался; голову
он положил на изголовье, а ноги - на противоположный валик. Первым делом
Шатофор окутал себя облаком дыма; потонув в нем, он закрыл глаза, словно
обдумывая то, что намеревался сообщить. Лицо его сияло от радости; грудь,