"Проспер Мериме. Двойная ошибка (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

два часа, погруженный в молчание. Объяснялось его поведение очень просто:
он заснул, сохраняя, впрочем, вполне приличный вид, склонив голову набок,
словно с интересом прислушиваясь к разговору. Время от времени он даже
просыпался и вставлял одно-два словечка.
Затем пришлось сесть за вист. Этой игры он терпеть не мог, так как она
требует известного умственного напряжения. Все это задержало его довольно
долго. Пробило половину двенадцатого. На вечер Шаверни не был никуда
приглашен, - он решительно не знал, куда деваться. Покуда он мучился этим
вопросом, доложили, что экипаж подан. Если он поедет домой, нужно будет
ехать с женой; перспектива провести с ней двадцать минут с глазу на глаз
пугала его. Но у него не было при себе сигар, и он сгорал от нетерпения
вскрыть новый ящик, полученный им из Гавра как раз в ту минуту, когда он
выезжал на обед. Он покорился своей участи.
Окутывая жену шалью, он не мог удержаться от улыбки, когда увидел себя
в зеркале исполняющим обязанности влюбленного мужа. Обратил он внимание и
на жену, на которую за весь вечер ни разу не взглянул. Сегодня она
показалась ему красивее, чем обыкновенно; поэтому он довольно долго
расправлял складки на ее шали. Жюли было также не по себе от предвкушения
супружеского тет-а-тета. Она надула губки, и дуги бровей у нее невольно
сдвинулись. Все это придало ее лицу такое привлекательное выражение, что
даже сам муж не мог остаться равнодушным. Глаза их в зеркале встретились
во время только что описанной процедуры. Оба смутились. Чтобы выйти из
неловкого положения, Шаверни, улыбаясь, поцеловал у жены руку, которую она
подняла, чтобы поправить шаль.
- Как они любят друг друга! - прошептала г-жа де Люсан, не замечая ни
холодной пренебрежительности жены, ни равнодушия супруга.
Сидя рядом в своем экипаже, почти касаясь друг друга, они некоторое
время молчали. Шаверни отлично знал, что из приличия нужно о чем-нибудь
заговорить, но ему ничего не приходило в голову. Жюли хранила безнадежное
молчание. Он зевнул раза три или четыре, так что самому стало стыдно, и
при последнем зевке счел необходимым извиниться перед женой.
- Вечер затянулся, - заметил он в виде оправдания.
Жюли усмотрела в этом замечании намерение покритиковать вечера у ее
матери и сказать ей какую-нибудь неприятность. С давних пор она привыкла
уклоняться от всяких объяснений с мужем; поэтому она продолжала хранить
молчание.
У Шаверни в этот вечер неожиданно развязался язык; минуты через две он
снова начал:
- Я отлично пообедал сегодня, но должен вам сказать, что шампанское у
вашей матушки слишком сладкое.
- Что? - спросила Жюли, неторопливо повернув к нему голову и
притворяясь, что не расслышала.
- Я говорю, что шампанское у вашей матушки слишком сладкое. Я забыл ей
об этом сказать. Странное дело: воображают, что нет ничего легче, как
выбрать шампанское. Между тем это очень трудно. На двадцать плохих марок
одна хорошая.
- Да?
Удостоив его из вежливости этим восклицанием, Жюли отвернулась и стала
смотреть в окно кареты. Шаверни откинулся на спинку и положил ноги на
переднюю скамеечку, несколько раздосадованный тем, что жена его так явно