"Д.С.Мережковский. Паскаль ("Реформаторы" #3) " - читать интересную книгу автора

говорили, что одна бедная женщина, имевшая несчастье прослыть колдуньей,
которой госпожа Паскаль подала однажды милостыню, держа младенца на руках,
"сглазила" его, "испортила". В "порчу" поверить не помешала Этьену Паскалю
вся его ученость. Он разыскал "колдунью" и, угрозами вынудив у нее признание
в том, что она действительно "испортила" младенца, заставил ее перенести
порчу на черную кошку, которая очень скоро подохла, чем подтвержден был слух
о колдовстве. В то же время, по совету колдуньи, начали делать больному
припарки из "девяти сорванных на заре, семилетним мальчиком, целебных трав",
и скоро младенец выздоровел так, что от болезни не осталось следа.[54]
"Мне иногда кажется, что не все в колдовстве обман... потому что если
бы не было в нем чего-то действительного, то люди в него не верили бы
вовсе", - скажет Паскаль в "Мыслях", может быть, вспоминая о том, что было с
ним самим в детстве.[55] Страх воды, бывший у него в начале жизни, сделается
в конце ее страхом "Бездны", а число лет, когда он заболел, три - так же,
как число тех целебных трав, которые спасли его от смерти; трижды три
девять - будет надо всей его жизнью сияющим знамением, числом Божественным -
Три.


2

В 1626 году, когда Блэзу минуло три года (опять Три), мать его умерла.
Памяти жены остался верным Этьен Паскаль до конца жизни, о новом браке не
думал и сосредоточил всю свою любовь на детях - больше всего на сыне.
В 1631 году он продал свой дом в Клермоне, продал также, по тогдашнему
обычаю, должность свою и, чтобы лучше исполнить то, что считал, по смерти
жены, единственным назначением всей своей жизни, - воспитать детей, -
переселился в Париж.[56]
"Люди думают, - говорил Паскаль, - что жизнь человека начинается с
рождения, а я думаю, что надо считать жизнь с того дня..." Следует только на
языке Паскаля возможное сочетание слов: "Жизнь надо считать с того дня,
когда человек начинает потрясаться разумом (etre ebranle par la raison), что
происходит не раньше двадцати лет; до того человек - дитя, а дети - не
люди".[57] Кто думает так, тот никогда не знал детства. Но если Паскаль
первого детства не знал, то узнает второе. Общий путь людей - от детскости
ко взрослости, а путь Паскаля обратный: от взрослости к детскости. Надо ему
будет "обратиться", чтобы "сделаться, как дитя". "Этот великий, все
испытующий ум был в деле веры послушен, как маленький ребенок, и эту детскую
простоту он сохранил до конца жизни", - вспоминает сестра его, Жильберта
Перье.[58]
"С детства он верил только очевидным доказательствам, и если ему не
приводили их, то он сам их искал, - вспоминает та же сестра Паскаля. -
Однажды кто-то за столом нечаянно ударил по фаянсовому блюду ножом, и
мальчик заметил, что блюдо зазвучало, но, только что к нему прикоснулись
рукой, звук прекратился. Чтобы узнать причину этого явления, он тотчас начал
делать опыты и потом изложил их в трактате о звуках... В это время ему было
одиннадцать лет, а в двенадцать обнаружился его геометрический гений в
необыкновенном происшествии... Часто просил он отца учить его математике, но
тот все отказывал, обещая ему это, как награду, когда он научится древним
языкам. Видя это сопротивление, мальчик спросил его однажды, что такое