"Д.С.Мережковский. Лютер ("Реформаторы" #1) " - читать интересную книгу автора

(Forse: tu non pensavi ch'io logico fossi?)[82]

Папа "непогрешим на Святейшем Престоле" (ex cathedra), - такова
навеянная Римской Церкви "черным херувимом" логика. Папская
"непогрешимость" - недвижность - нераскаянность. Плачущий от раскаяния
папа - невиданное зрелище. Сколько бы ни пел петух, папа не заплачет. Сухи у
него глаза; ничто из них и слезинки не выдавит, как из медных или мраморных
глаз у изваяний древних богов. Римской Церкви конец - последняя точка -
первая слезинка папы на Святейшем престоле, ex cathedra.
Странно, удивительно, что за тысячу лет никакому из пап - а были среди
них святые и мудрые люди - не приходило в голову, что на весах человеческих
и Божеских когда-нибудь, чем-нибудь должна уравновеситься Каносса. Юный
император Генрих VI, отлученный от Церкви папой Григорием VII, стоял босой
на коленях, в снегу, перед запертой дверью Каноссого замка, откуда папа
смотрел на него, каялся, плакал всю долгую зимнюю ночь, и снег под ним таял
от его горячих слез. Каялся, плакал тогда, стоя на коленях перед папою, в
духе Императора, весь мир. Но, может быть, кающийся папа когда-нибудь станет
на колени перед миром, и растает снег под ним от его кровавых слез. Этим
только Церковь и спасется - спасется мир.
"Exsurge tu quoque, Paule (Восстань и ты, Павел)", - призывается в
булле папы Льва X об отлучении Лютера от католической Церкви не апостол
Петр, а в Риме вообще для Петра забываемый, Петром заслоняемый, апостол
Павел.[83] Совсем нет!!! Павел действительно "восстанет", но не в том
смысле, как думает сочинитель буллы, и не против Лютера за папу, а против
папы за Лютера.
В самом начале Церкви, на Апостольском Соборе в Иерусалиме, "произошла
великая распря, polles de zeteseos genomenes, между Петром и Павлом"
(Деяния, 15:7). Через пятнадцать веков "распря" эта вспыхнет снова, но уже
всемирным пожаром, в том, что, может быть, бесконечно больше, глубже и к
будущему ближе того, что мы называем "Протестантством", "Реформацией".
"Я восстал на него[84]", - вспоминает Павел (Гал., 2:11). "Ты[85]
восстал на меня", - вспоминает и Петр (в "Послании к брату Господню,
Иакову", по идущему от 2 века преданию Церкви).[86] Все Протестантство,
Реформация, дело Лютера и есть не что иное, как это Павлове "восстание" на
Петра - вечное биение Павловой бурной волны о "твердый камень". В буре -
движение и свобода; в Скале - неподвижность и закон. Как примирить эти два
для жизни Церкви Необходимых начала - Закон и Свободу, Петра и Павла, - это
все еще не разрешенный и даже не услышанный в Церкви вопрос.


6

Если до того, чтобы снова глубоко задуматься о том, что сделал и все
еще делает Лютер, нет лучшего места в мире, чем то, где папа живет, так
близко от меня и далеко, за дебрями Волчицы, у потухшего кратера-озера, на
том берегу, черных, даже в самый яркий полдень, как будто подземных, даже
под самым жарким солнцем, как будто ледяных, Стигийских вод, - если нет для
этого лучшего места в мире, то и лучшего времени, может быть, не было от
лютеровского до этих лет, 1937 года, когда на другом конце христианского
Запада, в Эдинбурге, в Шотландии, собрались со всех концов мира на