"Д.С.Мережковский. Невоенный дневник. 1914-1916 " - читать интересную книгу автора

Бабушки - не христианская и не Христова. Тогда прав дедушка, из православных
православнейший:
"Ты ей, старой дуре, не верь. Она смолоду глупа, она безграмотна и
безумна".
Но если Христос больше, чем христианство; если в христианстве не только
есть то, что есть, но что-то будет еще, то религия Бабушки, может быть, и не
христианская, но Христова воистину.
Бабушка - не святая, а грешная, "окаянная". Любит плясать, петь, нюхает
табак, пьет вино. И выпивши "становится еще лучше".
"Господи, Господи! Как хорошо все! Нет, вы глядите, как хорошо-то
все!" - говорит пьяная, точно молится.
Вообще не умеет молиться, как следует.
"Сколько я тебя, дубовая голова, учил, как надобно молиться, а ты все
свое бормочешь, еретица... чуваша проклятая!"
Бормочет свое - не церковное, не православное и, может быть, даже не
христианское - такое вольное, странное, ни на что не похожее, что
православному дедушке молитвы эти кажутся кощунственными. Говорит с Богом
"внушительно", то как будто "советует" Ему, то как будто "ворчит" на Него -
бунтует, богоборствует: "Господи, али не хватило у Тебя разума доброго на
меня, на детей моих?.." То жалеет Бога - "такого милого друга всему живому",
всеблагого, но не всемогущего и не всеведущего: "Кабы все-то знал, так бы
многого, поди, люди-то не делали бы! Он, чай, Батюшка, глядит-глядит с
небеси-то на землю, на всех нас, да в иную минуту, как восплачет да
возрыдает: "Люди вы Мои, люди, милые Мои люди! Ох, как Мне вас жалко!"" Этот
плачущий Бог - "безумие", "безграмотность". А разве Агнец, закланный от
начала мира, тоже не безумие? Только то привычное, старое, а это новое,
необычайное.
Бабушка не умеет молиться как следует Богу Отцу и Сыну Божьему; но на
языке человеческом нет молитв прекраснейших, чем ее акафисты Божьей Матери.
"Радость неизбывная... яблоня во цвету... сердечушко мое чистое,
небесное... солнышко золотое..."
Нет, этого нельзя повторить - надо самому услышать. И всего
удивительнее, что услышал это неслыханное, затаеннейшее в сердце народа, в
сердце земли не христианин Толстой, не православный Достоевский, а
"безбожный" Горький.
Что такое "Матерь Божья", бабушка сама не знает. Если бы спросить ее об
этом, то она указала бы на икону Казанской, Тихвинской, Феодоровской или
иной поместной Матушки. Так в ее сознании, но не так в ее бессознательном
религиозном "ведении", "гнозисе".
"Ты настоящая мне мать, как земля", - могла бы она сказать Божьей
Матери, так же как ей самой говорит кто-то. Или как у Достоевского (в
"Бесах") говорит одна прозорливая: "Матерь Божья есть великая мать сыра
земля". Тайна Матери - тайна Земли.
В догматической христианской Троице - Отец, Сын и Дух; а в этой
бабушкиной, как будто не христианской, "еретической" - Отец, Сын и Мать.
Неоткрытый, неисповеданный, неисполненный лик Духа - в лике Земли-Матери.
Отец - в Первом Завете, Сын - во Втором; не в последнем ли, Третьем -
Дух? Явление Духа - Святая Плоть, Святая Земля, Вечное Материнство, Вечная
Женственность. Если откровение Отца - любовь к миру (земное, природное,
космическое - в дохристианских религиях); если откровение Сына - любовь к