"Д.С.Мережковский. Религия" - читать интересную книгу автора

нашло, то ведь не даром же все-таки искало "святой плоти", - хотя и принято,
впитано историческим христианством стихийно, бессознательно, но христианским
сознанием, разумом, Логосом отвергнуто, как "мир, лежащий во зле" - слишком
светлый "светский". Таким образом в христианстве человечество как бы само на
себя восстало и само себя отринуло, по крайней мере, сознательно, в целой
половине своих высочайших, уже достигнутых религиозных ценностей. В жизни не
только каждого отдельного человека, но и всего человечества произошло
бесконечное раздвоение, безвыходное трагическое противоречие.
Итак, вот опять-таки мой вопрос: не указан ли в учении Христа выход из
этого противоречия? Не утверждает ли учение это в посюсторонней полярной
противоположности потустороннего мистического единства Духа и Плоти? Другими
словами, не утверждает ли Христос равноценности, равносвятости Духа и Плоти?
Ежели это так, то и дух есть "плоть" - иная, преображенная, высшая - но все
еще "плоть", даже более "плоть", чем когда-либо; - дух есть плоть плоти,
самое твердое, нетленное, реальное и, вместе с тем, самое мистическое во
плоти - то, чем вся она крепнет и держится. Дух есть не только отрицание
низшего, но и утверждение высшего состояния плоти; дух есть непрерывное
движение, устремление плоти от низшего состояния к высшему - "от света к
свету", до последнего белого света Преображения, Воскресения, в котором уже
все отдельные радужные цвета жизни сливаются в один. Дух не есть бесплотная
святость, а Святая Плоть. В самом деле, учение Христа если не открывает до
конца ("теперь вы еще не можете вместить"), то указывает с достаточною
ясностью три пути к этому единству Святого Духа и Святой Плоти в трех
главных исчерпывающих моментах бытия: в моменте начала - через тайну
Рождества, Воплощения - "Слово стало Плотью"; в моменте продолжения - через
тайну приобщения, таинство Плоти и Крови; в моменте конца - через тайну
воскресения Плоти. Во всех трех моментах бытия указана не бесплотная
святость, а Святая Плоть. Историческое христианство не отвергло этих трех
сокровенных путей, но и не пошло по ним, по крайней мере, жизненно,
действенно; оно остановилось перед ними и замерло в отвлеченной догматике, в
бездейственном таинстве; все три тайны о святой плоти остались именно только
тайнами, т. е. нераскрытыми истинами, тогда как весь смысл таинства
заключается в том, чтобы раскрывать нераскрытую истину, чтобы из таинства
делать откровение. "Слово Мое не вмещается в вас". Всего менее вместилось в
нас именно это слово Его о Святой Плоти. Слышали, но не услышали; сказали:
плоть святая, но не сделали ее святою, а сделали и делают именно так, как
будто плоть никогда не может быть и не будет святою, как будто "бесплотное"
значит духовное, а "плотское" - бездушное. На словах принимаем и
благословляем, на деле проклинаем плоть, боимся, стыдимся, ненавидим,
умерщвляем и не воскрешаем ее. Вся живая реальная плоть европейского
человечества - вся его культура, искусство, наука, общественность - остается
не святою, или не христианскою. Никогда еще плоть не была более грешною,
грубою, бездушно-плотскою, чем в наше время, в переживаемое нами мгновение
исторического христианства. Даже в язычестве она более реально святая,
светлая, "духовная": недаром же все, от Рафаэля до Гете, кто не на словах, а
на деле искал святой плоти, соскальзывали с христианства в язычество.
Во всем этом я вижу не какую-либо случайную или роковую, непоправимую
ошибку, "неудачу" христианства, а лишь историческую (именно только
историческую, отнюдь не мистическую) необходимость его развития; для того,
чтобы вырасти в явление самостоятельное и равное греко-римскому язычеству,