"Д.С.Мережковский. Св.Иоанн Креста ("Испанские мистики" #1) " - читать интересную книгу автора

дитя твое!" - воскликнула хозяйка и перекрестилась.
Жуан, оставшись наедине с матерью, рассказал ей о том, что было с ним в
колодце, больше всего удивилась она тому спокойствию, с каким он об этом
рассказывал. Упав в колодец и долетев до воды, три раза опускался он в
глубину и три раза подымался на поверхность, пока наконец не нащупал
прибитой к стенке колодца узкой и скользкой доски. Кое-как он влез на нее и
сел, стараясь не двигаться, потому что от каждого движения гнилая доска
гнулась под ним и если бы сломалась, то он утонул бы наверное. Так и
просидел на ней, пока не спустили веревку. Петлю нащупав, продел ее под
мышки, крепко обеими руками ухватился за веревку и почувствовал, что
подымается.
"Страшно было на дощечке сидеть?" - спросила Каталина и тотчас
подумала, что лучше бы не спрашивать, не напоминать страшного. Но он ответил
все так же спокойно: "Нет, ничего; только за тебя страшно. Ох, мама, какой
же я гадкий мальчишка, негодный, что я с тобою сделал! И зачем ты меня не
высекла как следует?.." Губы его задрожали; он готов был заплакать. Но она
обняла его и поцеловала так нежно, что он успокоился и, немного помолчав, с
радостным любопытством спросил: "Мама, а почему днем звезда?"
"Какая звезда?" - удивилась она.
"Светлая, большая. Когда я на доске сидел, то глянул наверх, а там
сине, сине, как ночью, и мигает звезда, точно на меня смотрит. И мне хорошо
стало, спокойно, вот как с тобой сейчас..."
Вспомнила Каталина, что если днем из глубины колодца на небо смотреть,
то оно кажется темным, как ночью, и на нем горят звезды. "Это была Ее,
Пресвятой Девы Марии, звезда; никто, как Она, дитя мое спасла!" - подумала
Каталина. Верила она, что сын ее чудом Божьим спасен; но если бы знала, как
чудо это будет искажено людьми в грубом и плотском, - самое святое и
целомудренно-скрытое в нем бесстыдно искажающим вымыслом, то, может быть,
возмутилась бы. В вымысле этом сама Пресвятая Дева Мария держит на руках
Своих дитя над водою, пока к нему не спустят веревку. Но если орудием
чудотворной силы Божьей были не сияющие руки Богоматери, а черная гнилая
доска, то чудо от этого не уменьшалось, а увеличивалось. И, глядя на дневную
звезду, может быть, чувствовал Жуан то, что действительно было: "Ангелы -
мои, и Матерь Божия - моя!" (Dem., 5 - 10. Bruno, 4, 378).


11

Так в бедном фонтиверском домике вспоминала Каталина то, что было пять
лет тому назад. Мучилась сомнением, хорошо ли сделала, что не прервала
слишком долгой молитвы Жуана, мало спала в эту ночь и теперь, убаюканная
воспоминанием, заснула. Но спала недолго, потому что, как это часто бывало с
нею, почувствовала вдруг и сквозь сон присутствие Жуана. Открыла глаза и
увидела, что, сидя на полу у ног ее и положив голову к ней на колени, он
тоже спал с таким же блаженным лицом, как ночью, когда молился, стоя на
вязанке колючего хвороста. Мать наклонилась к нему и поцеловала его в голову
так тихо, что он, не просыпаясь, только улыбнулся ей, и от этой улыбки лицо
его сделалось еще блаженнее.
Благовест умолк уже перед тем, как она заснула. Чтобы не опоздать к
обедне, надо было идти тотчас. Но мальчик спал так сладко, что будить его