"Д.С.Мережковский. Св.Тереза Иисуса ("Испанские мистики" #1) " - читать интересную книгу автора

Кажется, в эти дни, воля ее снова колеблется между все теми же двумя
полюсами - рыцарством небесной и рыцарством земной любви. Кто будет супругом
ее - человек или Бог? Этот вопрос, может быть, уже тогда пронизал ей сердце
"огнем и копьем", и здесь уже начало того, что будет главным опытом всей
жизни ее, - "Прошения, Transverberatio".
В женской обители, где находилась Тереза, была монахиня, донья Мария де
Бриченьо, из древнего и знатного Авильского рода, приставленная к спальне
школьниц. "Через нее-то Господь и пожелал начать мое обращение... Мудрые и
святые беседы ее начали мне нравиться... Снова возродила она во мне жажду
вечности так, что мало-помалу начало уменьшаться мое отвращение к
монашеству".
"В эти же дни Господь, чтобы приготовить меня к пути своему, послал мне
тяжелую болезнь, которая принудила меня вернуться домой". Только что ей
стало полегче, решили ее перевезти к сестре св. Марии де Чепеда, жившей за
городом, а по дороге туда заехала она к дяде своему Пэдро д'Ортигоза,
глубокому старику, после смерти жены своей ушедшему от мира, чтобы
приготовиться к монашеству. "Я провела у него немного дней, но святые беседы
его оставили в душе моей неизгладимый след. Истины, открывшиеся мне в
детстве, снова ожили во мне. Видела я ничтожество всего и быстроту, с какою
все проходит, и ужас охватывал меня при мысли, что если бы я умерла
внезапно, то не избегла бы ада. Видела я также, что единственный для меня и
верный путь спасения - монашество... Но, кажется, рабский страх гнал меня на
этот путь больше, чем любовь... Я прочла письма св. Иеронима о монашестве и
так непоколебимо решила уйти из мира, что сказала об этом отцу, и тем одним,
что это сделала, я как бы уже постриглась, потому что я была так ревнива к
чести слова моего, что раз я его дала - уже никакие силы в мире не могли бы
меня заставить ему изменить. Но отец, сколько я ни убеждала его, не
соглашался на мое пострижение. Я просила других убедить его, но и они не
могли этого сделать, и все, чего они достигли, было только согласие отца,
чтобы, после смерти его, я сделала все, что хочу. Но так как, слишком хорошо
зная слабость мою, я себе не доверяла, то не захотела ждать... я убедила
одного из братьев моих постричься (в Братство св. Доминика, в обители
Сан-Томазо, в г. Авиле), и мы условились, что рано поутру, в назначенный
день, он отведет меня в обитель (Зачатия или Благовещения) Incarnation, где
была одна подруга моя, которую я очень любила". Так же, как семилетнею
девочкой, бежала она с братом Родриго в землю мавров, для донкихотского
подвига, бежит она и теперь, двадцатилетнею девушкой, может быть, для такого
же подвига.
"Всею душою хотела я спастись и больше ни о чем не думала... Но когда
выходила из отчего дома, мне было так тяжело, что, кажется, и в смертный час
тяжелее не будет. Точно все кости ломались в теле моем... потому что не было
у меня такой любви к Богу, чтобы победить мою любовь к отцу и прочим близким
моим", а может быть, и к жениху: если так, то, в эту минуту, земной жених
был ей дороже Небесного. "Я делала над собой бесконечное насилие... но знал
о том один только Бог, потому что снаружи я казалась невозмутимо спокойной и
мужественной".
После года монастырской жизни она опять заболела так, что эта вторая
болезнь была тяжелее первой. Но, кажется, главная причина болезни была не в
теле, как думает сама Тереза, а в душе, - в том "бесконечном над собой
насилии", которое сделала она, уходя из дома, и продолжала делать в