"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора

'Я W ! Мне кажется порою, что не следовало бы мне никогда говорить о
нем с Чезаре. Мы точно подслушиваем, подсматриваем, как шпионы. Чезаре
каждый раз испытывает злую радость, когда удается ему бросить новую тень на
учителя- И что ему нужно от меня, зачем отравляет он душу мою? Мы теперь
часто ходим в маленький скверный кабачок у речной Катаранской таможни, за
Верчельской заставой. Целыми часами, за полбрентой дешевого белого вина
беседуем под ругань лодочников, играющих в крапленные карты, и совещаемся,
как предатели.
Сегодня Чезаре спросил меня, знаю ли я, что во Флоренции Леонардо был
обвинен в содомии. Я ушам своим не поверил, подумал, что Чезаре пьян или
бредит. Но он мне подробно и точно объяснил. В 1476 году,-Леонардо было в
то время 24 года, а его учителю, знаменитому флорентийскому мастеру, Андреа
Вероккьо, 40 лет,-безымянный донос на Леонардо и Вероккьо с обвинением в
мужеложестве опущен был в один из тех круглых деревянных ящиков, называемых
"барабанами" - tamburi, которые вывешиваются на колонках в главных
флорентинских церквах, преимущественно в соборе Марии дель Фьоре. 9-го
апреля того же года ночные и монастырские надзиратели-Ufficiali di notte е
monasteriразобрали дело и оправдали обвиненных, но под условием, чтобы донос
повторился - assoluti cuiii conditione, ut retamпосле нового обвинения,
9-го июня Леонардо и Вероккьо были окончательно оправданы. Более никому
ничего неизвестно. Вскоре после того Леонардо, навсегда покинув мастерскую
Вероккьо и Флоренцию, переселился в Милан.
- О, конечно, гнусная клевета! - прибавил Чезаре с насмешливой искрой
в глазах.- Хотя ты еще не знаешь, друг мой Джованнн, какими противоречиями
полно его сердце. Это, видишь ли, лабиринт, в котором сам черт ногу сломит.
Загадок и тайн не оберешься! С одной стороны, пожалуй, как будто бы и
девственник, ну, а с другой...
Я вдруг почувствовал, как вся кровь прилила к моему сердцу..- вскочил
и крикнул: - Как ты смеешь, подлый человек?
- Что ты? Помилуй... Ну, ну, не буду! Успокойся. Я, право, не думал,
что ты этому придаешь такое значение... - Чему придаю значение? Чему?
Говори, говори все! Не лукавь, не виляй!..
- Э, вздор! Зачем горячишься? Стоит ли таким друзьям, как мы,
ссориться из-за пустяков? Выпьем-ка за твое здоровье! In vino veritas...
Истина в вине... (лат.). И мы пили, и продолжали разговор. Нет, нет,
довольно! Забыть скорее! Кончено! Не буду больше никогда говорить с ним об
учителе. Он враг не только ему, но и мне. Он злой человек.
Гадко мне-не знаю, от вина ли, выпитого в проклятом кабачке, или
оттого, что мы там говорили. Стыдно подумать, какую подлую радость могут
находить люди, унижая великого.
* * * Учитель сказал:
- Художник, сила твоя в одиночестве. Когда ты один, ты весь
принадлежишь себе; когда же ты хотя бы с одним товарищем, ты себе
принадлежишь только наполовину или еще менее, сообразно с нескромностью
друга. Имея несколько друзей, ты еще глубже впадаешь в то же бедствие. А
если ты скажешь: я отойду от вас и буду один, чтобы свободнее предаваться
созерцанию природы,-я говорю тебе: это едва ли удастся, потому что ты не
будешь в силах не развлекаться и не прислушиваться к болтовне. Ты будешь
плохим товарищем и еще худшим работником, ибо никто не может служить двум